Опустив глаза, Женя скептически изогнула губы, явно не разделяя моей уверенности.

– Ой, не знаю, Надь, – вздохнула тихо, отложив вилку. – Я что-то переживаю оставлять тебя без присмотра.

Я закатила глаза, но терпеливо улыбнулась.

– Я же не маленькая и беспомощная!

– Я и не говорю… Но ты в положении, и еще плохо себя чувствуешь!

Сестра не озвучивала свои главные страхи. Хотя он больше мне не снился, больше Женя не слышала мои всхлипы по ночам, ее сердце боялось, что это не показатель.

Подождав, пока она посмотрит на меня, я положила ладонь на ее руку.

– Все будет хорошо. Я благодарна за то, что твой дом стал для меня убежищем, но нельзя же вечно здесь прятаться! Я справлюсь. Тем более… эту красавицу я заберу с собой!

Я подняла с пола спавшую Машку и, издав сонное мяуканье, она доверчиво устроилась на моих коленях. Женя проследила за этим с грустной усмешкой.

– Детям сама будешь объяснять, куда эта мохнатая тварь делась! – сурово выдала она, указав на меня вилкой.

Прижав Машку ближе, я криво улыбнулась. Понимала, что Женька успела за это время превратиться из сестры в мамочку, которая ревностно не хотела выпускать из-под контроля своего нестабильного ребенка. Но ей придется.

– Дети меня поймут, – ответила я серьезным тоном.

3. 3

Заправляя в черную юбку нежно-голубую блузку, под пристальным вниманием кошки, которая развалилась на подоконнике, я вдруг задержала взгляд на своем отражении. Повернулась боком, и убедилась, что низ живота выделяется. Не сильно, но на фоне моей худобы, зоркий глаз женщин-коллег вполне мог уже кое-что заподозрить. Конечно, я понимала, что не смогу вечность скрывать свою беременность, но рассчитывала делать это как можно дольше.

– Блин...

Пришлось срочно снимать блузку, и искать что-то другое. Однако ничего лучше, чем свободная рубашка с коротким рукавом, которую я надевала вчера, не нашлось. Зато она хорошо скрывала округлость живота, что позволяло чувствовать себя увереннее.

Похоже, пора обновлять гардероб…

Из-за моей возни со шкафом, до садика нам с Леськой пришлось бежать. Оставив её возле воспитателя, ожидавшего на улице, я поцеловала племянницу в пухлую щечку, и взяла обещание, что она больше не станет драться с мальчиками. Сразу за этим поспешила на остановку, нервно поглядывая на часы.

Троллейбус, как всегда, был набит битком. Протиснувшись к окну, я прижалась к холодному стеклу, чтобы хоть немного справиться с духотой, от которой кружилась голова. Первые месяцы беременности походили на кошмар: утренняя слабость, страх, что меня вырвет прямо в толпе, заставляли тратиться на такси. Перед единственным водителем было не так стыдно, если я бледнела или хваталась за пакет. Но теперь, с улучшением самочувствия и ради экономии, я вернулась к общественному транспорту, хоть каждый раз молилась, чтобы доехать без происшествий.

Через сорок минут я приближалась к зданию «СеверКонсалт» – трёхэтажному построению в районе городской набережной, где старинная архитектура сочеталась с современной отделкой. Светлый каменный фасад, украшенный тонкой лепниной, возвышался над переулком, а под крышей сияла чугунная вывеска с выгравированным названием компании в строгом, солидном шрифте.

Сейчас это место ассоциировалось у меня с уютным островком спокойствия, но первое время я входила сюда с комом в горле, ожидая разочарований и уверенная, что не задержусь в новом офисе надолго. Он служил горьким напоминанием о том, что я хотела бы навсегда забыть. И был неизбежно связан с мужчиной, о котором почти не осталось мыслей…