Граф, поднялся и, подхватив меня на руки, пошел принимать ванную, вместе со мной. Прохладная вода могла бы взбодрить, если бы не прикосновения Стерка и его эмоции. Было огромное желание опять ощутить его в себе, которое я пыталась задушить на корню. Может все дело в том, что Стерк мой первый мужчина? Я никак не могла найти ответ на этот вопрос.

— Вот видишь, девочка моя, я же говорил, что ты привыкнешь. К тому же о темпераменте дракониц всегда ходили легенды, похоже, что они не врали.

Высказался граф, когда мы уже одетые шли в столовую на завтрак. Я промолчала, в любом случае, мое мнение ему было не нужно, так что лучше уж молчать и пытаться понять хотя бы саму себя.

Возможно это то, о чем мне говорила мама, когда объясняла, что мне будет легче жить, имея способность к эмпатии?

«Понимаешь Анна, тебе крупно повезло, что ты получила такой дар от наших предков, ты будешь ощущать эмоции окружающих и автоматически сама же их и испытывать, возможно, из-за этого тебе будет легче терпеть много мужей».

Конечно, все это она еще говорила мне до смерти папы, когда же он погиб, ее мнение резко поменялась. Она во что бы то ни стало, хотела уберечь меня от такой участи.

***

После завтрака, под предлогом срочных дел, их мне, между прочим, сам граф придумал, я удалилась в свои покои, с управляющим.

Мы с Эдвином решили начать инвентаризацию имущества. Управляющий сам предложил, заодно познакомиться со слугами в замке. Так мы с книгой двинулись по всему замку пересчитывать, картины, гобелены, столики, кресла. Странно, но нудное и однообразное занятие захватило меня и даже стало интересно: неужели Эдвин настолько педантичен, что у него такой порядок в делах? Когда же время подошло к обеду, и я уже отдав книгу Эдвину, собралась идти обедать, управляющий, прощаясь вдруг сказал:

— Мы все очень рады, что в нашем замке наконец-то появилась хозяйка, и я благодарен вам за вчерашнее.

Я хотела возразить управляющему, о том, что я ничего толком и не сделала, но он поклонился и очень быстро ушел. От его слов на душе стало хоть немного, но теплее. Когда постоянно находишься во взвинченном состоянии, и приходится только и делать, что следить за своим языком, да и не только языком, но и эмоциями, вот такое вот простое и спокойное отношение начинает подкупать и становится хоть немного, но легче жить в этом враждебном месте.

В обед сестры уговорили меня с ними порисовать на природе, у меня совершенно не было желания заниматься творчеством, единственное, что хотелось так это доделать свою вышивку. Я решила оставить ее графу, в подарок. Быть может он, что-то сможет понять, и возможно даже отпустить свое прошлое, не сейчас, нет, но… когда-нибудь.

Но так как граф мне уже объяснил, что моя задача развлекать гостей, то пришлось соглашаться и идти с девушками в сад.

Я взяла лишь карандаш и, увидев на ветке птичку, рисовала ее. Девочки, что-то щебетали, а я просто поддакивала им иногда.

Закончив рисовать, баронессы настояли на том, чтобы сходить помузицировать. И пришлось идти в музыкальную комнату. С нами пошли граф и четверо мужчин из его свиты. Кажется, балагурство у них было в крови, они бесконечно о чем-то шутили, смешили девушек, даже графиню. Мне приходилось тоже улыбаться, но ощущения спокойствия и настоящей радости в обществе графа я не чувствовала. Приходилось буквально вымучивать из себя улыбки. Особенно, когда в комнате для музицирования он сел на софу рядом со мной.

Я была безумно благодарна баронессе Атии, когда та спросила, не желаю ли я, что-нибудь исполнить, с ухмылкой на лице. Видимо полагая, что я не умею играть на фортепьяно. Мне хотелось как можно дальше находиться от графа, а играть на инструменте, чем не хороший повод?