— Простите, но это касалось не моего физического здоровья, а скорее психологического. Я просто морально не готова общаться с женщинами, видя какой фарс вы устроили со всем этим нашим якобы браком! — закричала со злости я.

Глаза каракса вспыхнули красным светом, а захват на моем локте мгновенно усилился, и я услышала хруст, ощутив дикую боль в руке. Охнув, попыталась выдернуть локоть, но он держал слишком крепко. Приблизившись к моему лицу, граф зло прошипел.

— Меня не интересует твое психологическое здоровье. Ты моя жена и хозяйка этого дома, а это значит, обязана развлекать гостей находящихся в нем, и твои истерики я терпеть, не намерен!

Его рука все сильнее и сильнее сдавливала мой локоть. Я вдруг поняла, что если сейчас не отвечу ему, то он окончательно ее сломает.

— П-простите меня ваше сиятельство, больше такого не повториться, — запинаясь, ответила я.

Его эмоции мгновенно изменились, он улыбнулся и смягчил свой захват.

— Вот так-то лучше, милая.

Приблизившись, Стерк поцеловал меня легким поцелуем в уголок губ. Этот поцелуй опалил мою кожу. Я кое-как подавила желания тут же стереть его.

Я уже много раз пожалела, что решила остаться в комнате. Было такое ощущение, что рядом со мной опасный злой хищник и каждое мое движение взвешивается и рассматривается как угроза для него. И этот хищник постоянно скалится в желании разорвать свою жертву, то есть меня.

Пока мы обедали, граф зачем-то распорядился позвать управляющего.

К нам пришел мужчина лет пятидесяти в строгом черном костюме. Его звали Эдвин Карски. Он вытянулся перед нашим столиком по струнке, тогда как мы сидели друг напротив друга и обедали. Все это выглядело несколько странно.

— Эдвин, моя жена графиня Анна Алишер, отныне хозяйка в этом замке, и я полагаю, что ты передашь ей все дела по его управлению и будешь ей в этом полностью способствовать и помогать, — начал граф, продолжая обедать.

Меня несколько покоробила данная ситуация, если честно, можно было все это сделать и не в обеденное время, мы кушаем, а человек стоит перед нами по стойке смирно.

— Конечно ваше сиятельство, как вам будет угодно, — чинно с мягкой улыбкой ответил Эдвин.

Кажется, его нисколько не задело, такое откровенное уничижительное отношение к себе. Видимо, граф тут всех муштрует. Мало того, что сумасшедший, так еще и тиран.

— Как только мы отобедаем, ее сиятельство займется приемом всех дел в замке, как хозяйка. Так, что будьте добры Эдвин, подготовьте домовые книги и зайдите через час в покои графини.

— Конечно ваше сиятельство, как вам будет угодно, — отчеканил управляющий и, поклонившись поочередно сначала графу, затем мне, удалился.

Да уж. Я была в легком шоке. Что это, демонстрация силы? Кусок в горло не лез, после этого разговора.

— Анна, — чуть не подпрыгнула от того, каким ледяным тоном мое имя произнес граф, — мне не нравится, что ты ничего не ешь, будь добра съешь все, что тебе принесли, — и он опять одарил меня своим фирменным взглядом, от которого у меня уже скоро истерика начнется.

Спорить с этим существом совершенно не хотелось, и я через силу начала доедать свой обед, при этом, даже не ощущая толком вкуса.

Когда граф, наконец, покинул гостиную, у меня возникло острое желание разрыдаться. Единственное, что меня удерживало, так это осознание того, что я скоро уберусь из этого замка. Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть. К тому же сейчас должен подойти управляющий, и мне бы очень не хотелось при нем устраивать истерики. Все же мама всегда учила меня, что слугам нельзя показывать своих истинных чувств. «Мы Великие, и у нас нет права показывать свою слабость» — каждый раз напоминала она мне о моем происхождении. Но как же порой сложно соответствовать своему титулу?