— Вирра! А может, им не стоит так надолго расставаться? — попыталась было как-то вмешаться в процесс вынужденной разлуки дочери и любимого зятя Алина.

Девушка на том конце провода замолчала. Молчание явно затягивалось, и Алина всё больше и больше начинала сомневаться в необходимости предстоящей жертвы — расставания молодых. Почему? Всему виной была пресловутая фраза «проверка любви», произнесенная Виррой.

— В чём дело? — насторожилась падчерица.

Алина, которой стыдно было признаваться в своих пустых страхах, произнесла:

— Я после смерти Серёжи очень тяжело переживаю любую разлуку между любящими людьми. Сразу как-то становится не по себе.

— Я тебя понимаю, — грустно произнесла Вирра. — С другой стороны, пока Марина будет учиться, Ник — начнёт работать. Деньги лишними не будут.

— Ой, Вареник! Да я ведь с лёгкостью могу купить им любую квартиру в Милане, такую, какую захотят. Деньги-то есть! Да и пока им можно квартиру не снимать. Я думаю, может, их в миланской квартире поселить временно?

— Алин! Да ты что? Оставь свой менталитет дома. Разве можно в нашей жизни сразу давать детям всё готовое? Ладно Марина, она девочка, а ты ей мать… Но ты же этим только унизишь Ника. Он будет чувствовать себя ущербным, не умеющим ничего добиться в этой жизни самостоятельно. Дай ему возможность проявить себя, стать главой семьи. У него действительно светлая голова, и он в состоянии преуспеть. А вот что касается миланской квартиры… Раз уж ты сама заговорила об этом, то знай: я — против. По договорённости между всеми совладельцами она была за папой. Поэтому пусть остаётся за тобой, если, конечно, ты не возражаешь. Мне не хотелось бы, чтобы в ней жил кто-то чужой. И продавать её тоже не хочется. Папа её очень и очень любил.

Алина задумалась.

«А ведь Вирра во многом права! Нельзя лишать Никиту возможности проявить себя в заботе о собственной семье. Он должен доказать себе и показать всем, что способен содержать семью. Время идёт, и, вполне возможно, вот-вот у них появится малыш. А это ещё большая ответственность».

— Хорошо. А что касается квартиры… Ты знаешь, я почему-то тоже сразу полюбила её. Будто всю жизнь там и жила с Серёжей. Только боюсь, что не скоро смогу перешагнуть её порог. Там всё напоминает о том, как мы с ним были счастливы.

У Алины потекли слёзы. Вирра тут же уловила изменившееся настроение и сказала:

— Алина. У меня никогда не было человека ближе, чем папа. Теперь, конечно, у меня есть ещё и ты. Папа, зная, что скоро уйдёт, подарил мне тебя, свою любимую. В силу обстоятельств я не могу называть тебя мамой, но с огромным удовольствием по-прежнему буду считать своим лучшим другом. Не возражаешь?

— Нет, конечно, девочка моя. У меня была одна дочь, а теперь, благодаря Серёже, их стало две.

— Спасибо. Я тоже тебя очень люблю, — с чувством произнесла Вирра. — И знаешь, хочу попросить у тебя прощения за то, что тогда назвала тебя дурой… Ну, ты поняла… Когда папа…

Девушка замолчала. Алина прекрасно поняла, о каком именно моменте она говорит. Это был последний день, когда Серёжа жил, и когда она узнала, что любимый смертельно болен. Настроение пропало.

— Ладно, лечись давай! Ты будешь мне нужна здоровая. Работа ждёт! Папа же практически ввёл тебя в курс дела?

— Ну да, — подтвердила Алина. — Он как знал…

И осеклась.

Конечно, Сергей знал о своей болезни. Чувствовал, что ему становится всё хуже и хуже. Именно поэтому в последнее время он так активно привлекал её к работе в корпорации, готовя для себя замену.

— Спасибо, что позвонила, — сказала Алина. — И ещё раз спасибо за Марину и Никиту. Присматривай там за ними на правах старшей сестры.