Однако подросток-девственница вряд ли могла сравниться с такой опытной зрелой женщиной, какой была Катриона. Совсем не развратная, но хорошо обученная Патриком, графиня была чувственной и страстной натурой. Теперь она использует свой опыт, чтобы отомстить Джеймсу Стюарту. Переместив свое прелестное тело, Катриона ловко скользнула под короля и нежно обвила руками его шею.

– Джеми, – прошептала она. – Люби меня, Джеми, милый.

Король не поверил сначала своим ушам, но, приподнявшись и опустив на нее свой взгляд, он увидел сияющие глаза и вожделеющие губы. Джеймс не стал сомневаться в своем счастье и овладел устами, которые ему предлагались. Они оказались мягкими и податливыми и привели сиятельного любовника в неистовство.

Бедра графини послушно раздвинулись, а тело выгнулось навстречу его напору. Катриона крепко обвила короля ногами, и всякий раз, как Джеймс входил в нее, язычок графини выстреливал у него во рту. Монарх дико возбудился и уже не в состоянии был себя сдерживать. Однако же несколько минут спустя, когда Катриона задвигалась под ним, он снова испытал вожделение. Она вновь и вновь нашептывала его имя, словно молебствие. Король обезумел от страсти, и на этот раз он сдерживал себя до тех пор, пока любовница тоже не ощутила себя на седьмом небе.

Обессилевшие, они лежали на кровати, тяжело дыша. Наконец король сказал:

– Ты пугаешь меня, Кат! Ты совсем не походишь на простую смертную, ибо никакая женщина не способна любить так, как ты только что любила меня!

– Да что вы, милорд? Разве я вас ублажила?

– Да, любовь моя, ты потрясающе меня удовлетворила. Какая-нибудь магия?

Вспомнив, что Джеймс был страшно суеверен, Катриона закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Нет, милорд, я использую только чары своего тела.

Встав, она потянулась, а затем прошествовала к буфету.

– Белое или красное, милорд?

– Красное.

Графиня наполнила рубиновым вином два хрустальных бокала. Вернувшись к кровати, она протянула один королю. Задумчиво потягивая напиток, монарх спросил:

– Это Патрик тебя научил так любить?

– Да, – тихо ответила Катриона.

– И ты никогда не знала других мужчин?

– Нет, Джеми, никого. По рождению я – Хэй из Грейхевена. Наш дом стоит на отшибе, и, кроме моих братьев и кузенов Хэй и Лесли, у меня не было встреч с внешним миром. Я пришла к Патрику девственницей.

– А велика ли твоя семья?

– Четыре брата – один старший, три младших. И мои родители еще живы.

– Тебе повезло, милая.

– Однако это только часть семьи, – напомнила графиня. – Не забывай, что у меня муж и шестеро детей. – Катриона открыто взглянула на короля. – Ваше величество, когда королева, ваша невеста, прибудет из Дании, я отправлюсь домой, в Гленкерк, к детям. Пусть вы и король, но я не позволю вам разрушить мою семью! Я люблю Патрика Лесли, и я люблю наших детей. Иначе я бы скорее наложила на себя руки, чем отдалась вожделению другого мужчины!

Джеймс ухватил ее за волосы и притянул к себе.

– И однако, мадам, вы отвечаете на мои ласки и будете отвечать до тех пор, пока мне это нравится.

– Отвечаю, – с вызовом ответила Катриона, – потому что Патрик научил этому мое тело.

– Все ли Лесли являют в постели подобные образцы добродетели? – язвительно спросил король.

– Если послушать их жен и девок нашего округа, то так оно и есть. Моя кузина Фиона была очень беспокойной и легкомысленной женщиной. Но с тех пор, как она вышла за Адама, брата Патрика, ни разу не гуляла.

– Фиона Лесли, – припоминал король. – Ах да! Знойная, с золотистыми волосами, серыми глазами и атласной кожей цвета слоновой кости. Видел эту девку, но не знал, что она тебе родственница. Возможно, как-нибудь вечером я приглашу вас обеих.