Адам Лесли искренне пожалел Катриону. Своевольная и упрямая, она, однако, любила Патрика, и страдание, которое выпало ей, было несправедливым. Тем не менее ничем помочь ей он не мог.

– Ты не имеешь права без разрешения Джеми оставить двор, Кат. И ты это знаешь.

На ее лице появилось дерзкое выражение, и Адам продолжил безжалостно:

– Ты не можешь подвергать опасности Лесли, Кат, из-за того, что тебе не угодно становиться любовницей короля. Джеймс выбрал тебя. Он также оказался настолько добр, что согласился скрывать вашу связь. Если ты ослушаешься его, он нас погубит! Боже мой, женщина! Ты же не девственница, чтобы выторговывать хорошую цену за свою невинность! Ведь тем, что хочет Джеми, Патрик уже хорошенько попользовался!

Катриона сразу возненавидела свояка.

– Ты не скажешь Патрику?

– Нет, Кат. Не бойся, – проговорил Адам уже добрее. Помолчав, он добавил: – Спасибо, Кат, что мне доверилась. Мне очень жаль, искренне жаль, девочка, что ничем не могу помочь, но если понадобится снова поговорить, то я тебя жду.

Графиня кивнула.

– А кто-нибудь еще знает?

– Только Эллен, – ответила она.

А верная Эллен колебалась. С одной стороны, ее мучило страдание госпожи, а с другой – распирало от гордости: ведь Катриона оказалась настолько прелестна, что привлекла самого короля!

– Если вы, мадам, не украсите ваше лицо улыбкой, то он подумает, что что-то не так, – резко заметила женщина.

Катриона подскочила.

– О боже, Элли, я чувствую себя такой скверной!

Служанка отложила расческу, которую держала в руках. Встав на колени рядом со своей хозяйкой, она подняла к ней лицо и сказала:

– Сделанного уже не воротишь, мадам. И перестаньте думать только о себе! Подумайте о графе, моя малышка. Подумайте о семье Лесли. О детях. Если вы хотите покоя в вашей жизни, то этот эпизод должен остаться в тайне. А если вы не соберетесь с силами, то все выплывет наружу.

По щекам графини заскользили две слезинки. Эллен подняла руку и смахнула их.

– Король может трогать ваше тело, миледи. Но он не может притронуться к вашей душе, – проговорила она тихо.

– Когда ты успела стать такой мудрой? – спросила графиня.

Прежде чем Эллен успела ответить, дверь широко распахнулась и на пороге появился Патрик Лесли. Катриона вскочила и бросилась к нему в объятия. Эллен незаметно удалилась, а граф нашел рот жены и принялся проникновенно и страстно целовать, все крепче и крепче прижимая к себе ее тело. Катриона взмолилась:

– Патрик! Я дышать не могу!

Граф поднял ее и уложил на кровать. Катриона смотрела, как он снимал сапоги и сбрасывал другие одежды, а затем вытянулся рядом с ней на кровати. Притянув жену к себе и обняв, Патрик оттянул вниз ее блузку и поцеловал прелестные груди.

– Я безумно скучал по тебе, – прошептал граф, наслаждаясь исходившим от жены теплом. Кат поуютнее устроилась рядом с ним, благодарная за то, что он вернулся, и надеясь, что он сумеет уберечь ее от новых посягательств короля.

Патрик приподнял голову.

– Для чего ты одевалась? – спросил он.

– Очередной проклятый маскарад в честь датской невесты, – ответила она.

– Думаю, что, приняв во внимание мой приезд, Джеми без нас не заскучает.

Патрик стянул с нее юбку. Лицо Катрионы осветила улыбка, и она заключила мужа в свои объятия.

Но Джеймс Стюарт заскучал.

– Не вижу Гленкерка с женой, – заметил он с безразличным видом своему кузену графу Ботвеллу. – А Патрик сегодня вернулся из Мелроуза.

– Меня это не удивляет, – отвечал Ботвелл. – Полагаю, что Гленкерк затащил жену в постель. Если бы она была моя, а я бы неделю отсутствовал, то я так бы и поступил. – Он плутовски ухмыльнулся. – Самая добродетельная женщина при дворе! Жаль, ваше величество, а?