— И напомните бухгалтерии, пусть выплатят премию ребенку. Я лично прослежу.

Мы с ним подходим к лифтам.

— Надо секретарю моему поручить, чтобы проследила. Она вам понравится. Молодая девушка, но очень исполнительная. Студентка, на заочном учится. Я без нее как без рук.

Студентка? Ну нет, мне такое не подходит. Студенты это головняк — сессии, начитки лекций. Начнется потом, отпустите, извините. Знаем, проходили.

Но вслух ничего не озвучиваю. Нет смысла, он больше здесь ничего не решает, теперь я никому ничего не обязан объяснять.

Уволю через время по тихому, заберу сюда свою. Моя матерая, выдержанная, организованная. Если Астафьеву нравилось чувствовать себя героем, его право. Хер с ним.

Садимся в лифт. Астафьев молчит, по ощущениям мнется, не решается сказать. Нет, попросить. У него такой вид, будто он пытается что-то выторговать у меня, что-то очень важное. Наконец, решается.

— Демьян Андреевич, можно просьбу?

Блядь, ну наконец-то.

— Говорите, — делаю разрешающий жест.

— Я хотел поговорить об Ангелине.

— Об Ангелине? — вскидываюсь, вспыхивая в секунду, как сноп сухого сена от искры.

— Ну да, Ангелина моя секретарь. Очень хорошая девочка. — Астафьев наклоняет голову, а мне уже хочется ее уволить. За одно только имя.

Никто не имеет права его носить. Никто. И тем более заявляться с этим именем ко мне в офис.

— Я попросить хотел. Не увольняй ее, Демьян, — Андрей словно читает мысли. — Ей так нужна эта работа!

Двери лифта разъезжаются, мы оказываемся в приемной Астафьева. Исполнительной девочки на месте ожидаемо нет.

Хмыкаю. Знаю я этих работниц. Нет, все-таки хорошо, что я своих приведу. Они работать умеют, вместе мы здесь быстро все наладим.

— Ангелина, знакомься, это Демьян Андреевич, он теперь ваш новый генеральный директор. Демьян, это Ангелина...

Дальше не разбираю нихуища, ни слова. Только звук ее голоса, который звенит в самом нутре натянутой струной. И который отскакивает от моей головы как от пустого ведра.

Потому что студентка, которую все должны пожалеть — моя Ангелина. Которая теперь не моя. Моя бывшая Ангел.

***

Ангелина

Я готовилась к этому моменту все выходные. Настраивалась, даже перед зеркалом тренировалась.

Каждые десять-пятнадцать минут хватала телефон, чтобы перезвонить нашей кадровичке и соврать, что заболела. Но каждый раз возвращала его обратно.

Все эти выдуманные болезни как правило оборачиваются болезнями настоящими. Я уже получила один такой урок, когда придумала себе температуру на время новогоднего корпоратива. На всю жизнь запомню этот жесточайший грипп, который свалил меня с ног на неделю и перегадил весь Новый год.

Так что отмазки по болезни для меня под запретом, и уж точно недопустима ложь о болезни ребенка.

И если вечер пятницы и половину субботы я провела в стадии отрицание, то за оставшееся время пролетела сразу три — гнев, торг и депрессию. А сегодня с утра открыла глаза и обнаружила, что проснулась в стадии принятия.

Я не могу просто не прийти в офис и исчезнуть. Я официально трудоустроена, и даже если я сегодня же напишу заявление на увольнение, по закону я обязана отработать две недели. А по хорошему, пока мне не найдут замену.

Андрей Дмитриевич слишком много хорошего для меня сделал, чтобы я с ним так по-свински поступила.

А Демьян... Ну что Демьян?

Он выбросил из своей жизни меркантильную шлюху. Он женат на правильной порядочной девушке. Все как и хотела его мама. Разве я не должна за него порадоваться?

Конечно, должна, жаль, не особо получается. И меньше всего меня радует то, что Демьян узнает о Миланке.