Она начинает плакать, некрасиво кривя рот и размазывая по щекам слезы.

— Почему, Демьян?

— Потому что я тебя не люблю. Ну нахуя тебе муж, который тебя не любит? И не хочет.

— У тебя кто-то есть?

Беру стакан, наливаю воду и залпом выпиваю.

— Есть, нет, неважно. Важно, что нас с тобой нет и не было.

Уже выходя из кухни, вспоминаю и оборачиваюсь.

— Рит, а ты не помнишь, Алена была на дне рождения Артура, когда меня оперировали?

Алена Риткина подруга, конечно она должна помнить. Но Маргариты реагирует неожиданно.

— Это когда Артур эту твою шлюшку дешевую драл?

Не будь она девушкой, уже бы умылась соплями с кровью. Жаль, что я не бью девушек. Какими бы суками они ни были.

Но Марго что-то читает в моем лице, потому что мгновенно взвивается.

— Значит это она? Значит я правильно почувствовала, что это снова она? Что все снова из-за нее? Из-за этой суки Ангелины?

Со злостью швыряет на пол сковородку, смахивает со столешницы продукты. Яйца растекаются по полу глазасто-оранжевой лужей, а Марго бросается на меня с кулаками.

— Ты всю ночь ее ебал, да? Она тебе снилась? Признайся. Я даже посмотреть пришла, почему ты свою Ангелину зовешь. Думала, ты свихнулся, уже неотложку собралась вызывать. А он спал!

Хватаю ее за запястья, с силой сдавливаю.

— Все, остановись, Марго. Больше тебя не должно беспокоить, кого я там ебал, поняла? Что касается лечения, думаю, тебе стоит лечь в клинику, чтобы организм почистили. Их валом сейчас, поищи что-то толковое. Или хочешь, я секретаршу попрошу поискать?

— Обойдусь, — буркает Рита.

— Я сегодня съеду, в отель, — не вижу смысла тянуть, лучше сказать сразу, — и запустим бракоразводный процесс. Чем скорее нас разведут, тем будет лучше для нас обоих.

Отталкиваю от себя, иду на выход. Единственный вопрос, который у меня сейчас есть к себе, какого хера я не сделал это раньше.

13. Глава 11

Ангелина

Демьян приходит с утра в офис мрачный и злой. Я сто раз повторяю про себя, что мне наплевать, а в сто первый беру пирамидку мятного чая и заливаю горячей водой.

Андрей Дмитриевич предпочитал чай, после него в офисе осталась целая коллекция. В основном травяных. И мед, он сам его покупал у знакомого пасечника.

Добавляю пол ложки меда и несу чай в кабинет. Демьян стоит спиной и смотрит на цветной постер с Миланкой, заложив руки в карманы.

Внезапно охватывает странное ощущение связи, словно между мной и Карениным натянута тонкая, почти невидимая, но очень прочная нить. Она тянется от нас к дочери, и как бы мы ни жили дальше, эта нить никуда не денется.

Наваждение длится буквально несколько секунд. Демьян оборачивается на звук открывающихся дверей, и я замечаю изумление, мелькающее на его лице.

Впрочем, оно быстро исчезает, и взгляд Демьяна становится таким как обычно, когда он на меня смотрит — выжидающим, надменным и холодным.

Он молчит, я тоже молча ставлю на стол поднос с чаем и собираюсь уходить.

— Ангелина! — меня останавливает строгий окрик, стоит взяться за ручку двери. Разворачиваюсь.

Теперь он стоит лицом ко мне, наклонившись вперед, отчего внутри появляется стойкое ощущение, что передо мной дикий зверь, и сейчас он на меня прыгнет.

— Да, Демьян Андреевич? — жду с видимым спокойствием, хотя больше всего хочется с криком выскочить наружу.

— Что это?

— Это чай. Из коллекции Андрея Дмитриевича. Он сказал, что оставил вам ее в наследство, — безбожно вру, глядя Демьяну в глаза. Очень надеюсь, он не станет проверять, что именно говорил Астафьев. — Что-то еще, Демьян Андреевич?

Каренин буравит взглядом, словно хочет что-то сказать. Широкая грудная клетка высоко вздымается и опадает, и я как наяву вижу плещущуюся внутри нее кипящую лаву. Она булькает, лопается и вспыхивает россыпью искр. Вот-вот рванет, и тогда через образовавшийся раскол хлынет наружу, сметая все на своем пути.