Зарем издал тихое восклицание и инстинктивно накрыл ее своим телом, поднимая крылья, но осколки не ранили их. 
Через мгновение они оба выпрямились, глядя друг на друга с изумлением и захохотали, как сумасшедшие. Когда заглянула испуганная шумом медсестра, Кей-Ше засмеялась еще громче и замахала рукой:
- Все в порядке. Извините.
В этот миг она почти физически почувствовала, как ее отпустило. Она больше не злится на горианку и больше не жалеет себя... по крайней мере, в ближайшие полчаса.

*** 
Неделю спустя Кей-Ше уже казалось, что она в клинике целую вечность и потихоньку начинает сходить с ума. Каждый день начинался как фильм ужасов и заканчивался как прекрасная сказка. С утра приходил Берк. Хмурый, холодный, безжалостный. Он затягивал ее в увод, и она теряла сознание. Он каждый раз спрашивал ее, что она помнит, но как Кей-Ше ни силилась, она не могла вспомнить ничего. Приходила в себя только к обеду, вся зареванная, без сил, и уже не решалась посмотреть в его разочарованные глаза. Как ни странно, страшнее и печальнее всего ей было разочаровывать этого человека.
Послеобеденное время она обычно спала, иногда ела, если были силы. А потом появлялся Зарем. Теплый, добрый, очень спокойный и сильный. Чаще всего он заставлял ее выходить из палаты, хотя она чувствовала ужасный упадок сил, и каждый раз эти маленькие прогулки ей нравились, даже при том, что они не покидали стен клиники. Он показывал ей потайные и публичные места и всегда рассказывал очень интересные вещи. Однажды даже подвел к операционной - в смежную комнату,  предназначенную для наблюдений, и Кей-Ше получила возможность проследить за работой горианских докторов.
- Это гипнотерапевт, он высший телепат, - рассказывал Зарем, указывая на горианца, стоящего у изголовья пациента. Он смотрел ему в глаза все то время, пока работал хирург.
- Значит, это правда? - изумленно спросила Кей-Ше, - вы не используете лекарства для обезболивания?
- Не всегда. Другие больницы дифференцируют подход, но в нашей клинике мы всегда используем только увод, - с нескрываемой гордостью сказал Зарем.
- А ты... ты тоже так можешь?
- Да, я тоже делаю эту работу время от времени, - подтвердил горианец, безотрывно наблюдая за врачами. С той секунды, как они встали у стекла, врачи почти полностью поглотили его внимание, и Кей-Ше стало ясно, что Зарем - почти такой же фанат профессии, как и Берк.
- А ты не чувствуешь боли, когда уводишь пациента? - спросила она, с тревогой прикусив губу, как только представила, что бедный гипнотерапевт вынужден вместо пациента терпеть даже часть той боли от операции. Во многих пособиях по телепатии писали, что происходит именно так.
- Это байки. Уводящий вовсе не обязан чувствовать боль того, кого уводит, - мягко пояснил Зарем, послав ей телепатическую улыбку, - конечно, так может произойти, если у этого горе-сканера недостаточно высокий уровень. Но для этого на должность гипнотерапевта-анестезиолога и берут только высших. 
Кей-Ше продолжала задавать вопросы, и Зарем доброжелательно рассказывал все, что ее интересовало, так что с каждым днем она все с большим любопытством ждала его появления. Они все чаще гуляли в больничном саду, и там он говорил с ней о горианских цветах и деревьях, о природе и обычаях, о стихах и песнях и обо всем, что приходило в голову. Там же они частенько встречали других больных и персонал и постепенно Кей-Ше поняла, что Зарем - всеобщий любимец. 
Совершенно по-другому все относились к Берку: его имя произносили с придыханием, но было видно, что большинству людей неуютно общаться с ним лично. Кей-Ше поняла это по тому, как часто люди просили Зарема передать ту или иную информацию главному телепату клиники. Кроме того, с Заремом каждый норовил перекинуться с ним словечком и просто так: и медсестры, которые в основном были женщинами и врачи, в основном, мужчины, и пациенты - как ни странно, в основном, дети.