– Тебя пороли? – нахмурился он.

– Нет. Для начала решили наказать изматывающим трудом.

– Наказать? За что?

– Спросите у своего управляющего.

– Я спрашиваю тебя.

– Мне нечего вам ответить.

Недовольный разговором, он сверлил девушку взглядом, но та закрылась от него, не желая идти на контакт.

– Ты понимаешь, что сейчас упускаешь единственный шанс хоть как-то изменить свое положение?

– Ошейник вы не снимете, и оно вряд ли изменится. Я могла бы с пеной у рта доказывать, что моя покупка незаконна, но кто меня станет слушать? На данный момент идти мне некуда, жить не на что, – бросила она короткий взгляд на свои украшения. – Не вижу ничего зазорного в том, чтобы отрабатывать свое проживание у вас.

– Это твое окончательное решение?

– Окончательной бывает только смерть, но исходя из данных обстоятельств – да.

– С этим утверждением можно поспорить, – сжал подлокотники кресла он, раздумывая, что с ней дальше делать. Взгляд упал на травы. – Зачем они тебе? Хочешь кого-то отравить?

Глаза девушки блеснули, и он не сомневался, что сейчас она бы с превеликим удовольствием отравила именно его, даже если раньше делать этого не планировала.

– Пока меня лечила знахарка, я попросила ее научить меня разбираться в травах, на случай болезни. Она была так добра, что поделилась со мной ими и дала с собой мази. Я могу забрать свои вещи?

– У рабов ничего нет. Все, что они имеют, принадлежит их господину.

– Вы позволите взять травы, собранные на вашей земле, чтобы ваша рабыня смогла лечить себя ими, если заболеет?

Он предпочел не заметить насмешки и позволил ей их забрать. Тем более что на первый взгляд ничего опасного он не увидел. Собирая их, она посмотрела еще раз на свои украшения. Он не удержался и поддел ее:

– Помнится, ты обвинила управляющего в воровстве, но все твои вещи на месте. Не хочешь извиниться?

– Еще недавно этот браслет я видела на женской руке, – девушка указала на него кивком головы.

– Ты могла ошибиться.

– Свой браслет я везде узнаю.

– Тогда как ты объяснишь, что сейчас он здесь? – Ему нравилось с ней спорить.

– Лично мне все ясно, и вам станет тоже, если попробуете рассуждать логически.

– Не поделишься своими выводами?

– Все мое – ваше, – съязвила она. – Тот, кто ей его подарил, попросту забрал обратно свой подарок.

– Скажи, на чьей руке ты его видела, и мы это проверим.

– Какая теперь разница? Все равно его уже там нет. Зачем попусту тратить время? Она будет все отрицать и скажет, что мне показалось. Ее слово против моего, ничего не докажешь. А потом моя жизнь здесь станет еще более невыносимой.

– Ты забываешь, что именно в моих силах сделать это.

– Что вы, разве вы позволите мне об этом забыть?

– Можешь идти, – отпустил он ее, чувствуя глухое раздражение. Он здесь совсем заскучал, раз позволяет дерзить рабыне.

Не поклонившись, девушка ушла, а он перевел взгляд на ее украшения. Тяжело поднявшись, подошел к картине и, сдвинув ее, нажал в определенной последовательности на завитки лепнины. Открылась ниша, и он достал из нее шкатулку, в которую сложил украшения со стола. Маячок с кольца сейчас снять он не в силах, но зато способен экранировать его.

Пусть его новая рабыня считает, что ее скоро найдут. Он подождет, пока надежда ее покинет, а гонору поубавится. За это время следует провести собственное расследование, выяснив все о ней, но прежде у него возникло несколько вопросов к управляющему, и он опять вызвал его к себе.

– Ваша светлость, прикажете выпороть нахалку? – с порога спросил тот.

Аттан отметил, как взглядом управляющий обшарил стол.