Умывшись, Костя проскользнул на кухню, которая в его холостяцком логове была объединена с гостиной. Тошнота потихоньку отступала. Из спальни не доносилось ни звука. «Да сколько можно спать? – мелькнуло в голове. – Пора бы уж и подниматься».

Чтобы не терять время даром, он налил себе кофе и поставил на стол рядом с чашкой макбук. В папке на гугл-диске «Личное» открыл файл с названием «Мертвая любовь». Вместе с привычными черными буквами текста, написанного больше века назад Михаилом Константиновским, в документе пестрели ярко-красные вставки, которые делал сам Костя. Он еще раз перечитал отрывок, который цитировал вчера Ирине. Да, почти нигде не ошибся. Ах, если бы дед согласился! Но упрямый старик, умирающий сейчас во Франции, ни за что в жизни не передаст ему авторские права.

Неделю назад они ужасно поругались. Костя по телефону накричал на старика, тот тоже взорвался и бросил трубку, успев сказать на прощание, что завещает права своей младшей дочери, Костиной тетке, работавшей бухгалтером где-то в Тулузе. После ссоры состояние деда, долгое время боровшегося с онкологией, обострилось, и мать пару дней назад улетела к нему. Костя просил ее помочь уговорить деда, но Элен, как всегда, оказалась непреклонна. Сказала, чтобы Костя даже не рассчитывал. И если права на книгу перейдут по наследству к ней, он, ее единственный сын, никогда их не получит. Ибо она хорошо представляет, во что Костя может превратить гениальное произведение своего прапрадеда.

Костя помалкивал, что Женя, его друг и по совместительству литературный агент, недавно узнал о желании DVG – одного из крупнейших зарубежных стримингов – сделать сериал на основе какой-нибудь русской классики, но в современном прочтении. Сейчас это было сверхмодно и могло открыть создателям фильма путь на международный рынок. Женя уже начал переговоры, а сам Костя, не раз адаптировавший свои книги под сериалы, готовился разгуляться на тексте прапрадеда, добавив туда рейтинг «18+». Но дед никак не соглашался на экранизацию, тем более, если бы за сценарий взялся Костя. Ведь с точки зрения матери и всей их великой литературной семьи Костино творчество – дешевые бульварные романы, после чтения которых хочется помыть руки. Костя мысленно процитировал Элен и усмехнулся двусмысленности этой фразы. Да, под его книги нередко делают то, после чего нужно мыть руки. Уж в подобных сценах Костя был мастер.

Сделав пару глотков кофе, Костя вновь уставился в документ. Пока были только первые правки. Еще писать и писать. Но зачем? Ведь прав на книгу нет, ни опубликовать, ни создать полноценный сценарий будет нельзя. Просто хотелось, особенно после ссоры с дедом. Эта книга – идея фикс его матери и всей ее родни. Костя получал странное удовольствие, меняя слова на те, что хотелось ему. Превращая историю о великой любви, пронесенной его прапрадедом через всю жизнь, в историю, полную развратных желаний, секса и страсти. Зря он вчера прочитал этот отрывок той дуре, еще начнет трепаться друзьям. Слишком много выпил, нужно себя лучше контролировать.

– Доброе утро! – раздалось за его спиной. Дура встала.

– Доброе! – фальшиво улыбнулся он. – Будешь кофе?

– Не откажусь, – кокетливо ответила девушка. Из одежды на ней были только маленькие кружевные трусики. Большая упругая грудь слегка колыхалась. Ирина наклонилась к Косте и промурлыкала:

– Может, успеем чем-нибудь заняться, пока кофе готовится?

– Не стоит, – ответил Костя, отстраняясь от ее розовых сосков, оказавшихся буквально в паре сантиметров от его рта. – У меня сегодня много работы. Прими душ, и я вызову тебе такси.