Не тут-то было – ладони будто в стену уперлись. Логично, я же видела его торс – все мышцы отлично проработаны. Рельеф, объем, загадочные татуировки в виде волнообразных рисунков…

Марк смотрит насмешливо, выжидающе. И я не знаю, что еще предпринять, чтобы отлип и никогда больше не приближался. Его парфюм кружит голову похлеще крепкого алкоголя, а взгляд завораживает и лишает воли. И я, правда, теряюсь и уже не так уж уверена, что хочу немедленно прекратить…

- Потекла, недотрога? – неприятно оскаливается босс.

Моментально прихожу в себя и вкладываю всю внезапную ярость в один точный удар под колено. Марк резко отступает, чуть складываясь, и медленно выпускает воздух сквозь сжатые зубы. Знаю, это больно. Но сейчас я в таком состоянии, что ни капельки не жалею.

- С ума сошла?! – хрипит, все еще не в силах выпрямиться.

- Еще раз полезете, заявление напишу! - мой голос звенит от злости и пережитых эмоций.

И в этот момент в кабинет впархивает радостная Машенька. И застывает на пороге, наблюдая за происходящим. Хватаю документы со стола и почти бегу к выходу.

- Думала, ты одна тут такая красивая? – раздраженно бросаю секретарше, проносясь мимо.

- Дура! – припечатывает Марк Феликсович в спину.

Маша несется на помощь боссу, причитая во весь голос. Ну, можно не сомневаться, завтра об инциденте будет известно не только в этом крыле…

Швыряю бумаги на свой стол, хватаю сумку и несусь в туалет. Кажется, я сейчас разревусь – трясет до сих пор. Нагло запираюсь в уборной для топ-менеджеров, предварительно повесив табличку «Уборка». Достаю из сумки салфетки и косметичку. Смотрю в зеркало на свое бледное лицо, горящие глаза, искусанные губы… Какой кошмар… Меня завтра же выставят отсюда с неутешительной характеристикой. Это еще если Левитин сам не напишет заявление. Ох, надеюсь, я ничего ему не повредила… Точно дура! Ведь можно было просто закричать, и он отвалил бы моментально.

Проронив пару скупых слезинок по загубленной карьере, привела лицо в порядок. Минут десять подышала медленно и глубоко, успокоилась, пришла в себя. Буду делать вид, что ничего не было. Мало ли что болтать станут – вон, к Олегу Феликсовичу меня в постель уложили, хотя там близко ничего не было. Ну а уволят – ничего не поделаешь. Придется расплачиваться за излишнюю эмоциональность…

Вернувшись к себе, поняла, что рабочий день закончился. Марии на месте уже не было, дверь в кабинет босса закрыта. Выключила ноутбук, полила чахлый цветок на подоконнике. Он достался мне еще от прошлой ассистентки Олега Феликсовича, и с тех пор мужественно переезжал за мной туда-сюда. Удивительно, что все еще жив – дома я цветов не держу из-за нехватки времени и отсутствия интереса к растениям.

Вечер я решила провести активно. Если уж удалось уйти из офиса вовремя, стоит заняться чем-то полезным. Я и занялась – пошла в спортзал. И с остервенением лупила грушу часа полтора. Устав, вспоминала грубые слова босса и его неприятную самодовольную усмешку, и продолжала вымещать злость на ни в чем не повинном спортивном снаряде. Успокоилась, только когда заметила, что другие посетители и инструкторы странно поглядывают на меня.

Замерла, вдохнула-выдохнула. Мышцы горят, одежда насквозь пропиталась потом. Нужно идти в душ, а потом ползти домой. Еще бы ужин где-то по пути прихватить, если сил хватит на это.

В душевой, к счастью, было тихо и пустынно. Залезла под горячие струи, распустив волосы из тугого пучка. Подняла лицо и подставила воде – плакать почему-то больше не хотелось. В голову полезли совсем другие воспоминания… О горячих ладонях босса на моем теле, о резком, возбуждающем запахе его парфюма, о той миллисекунде, когда мне захотелось, чтобы он не останавливался…