- Девушка, другое принесите, - приказным тоном требует Олеся. - Вы здесь для чего стоите, в качестве украшения? 

Консультант, поджав губы, отходит в глубь салона. 

Олеся провожает ее сощуренным взглядом, и подхватив пышный подол, шуршит ко мне. 

- Илья, - она выставляет колено, упирается им в кресло между моих расставленных ног. - Нам надо поговорить. 

- Слушаю тебя, Олеся, - откидываюсь на спинку, изучаю ее. 

До свадьбы осталась неделя, если и отменять этот фарс - то сейчас, некуда тянуть. 

А с другой стороны - что мне ещё делать? Возвращаться с работы в пустую квартиру, раньше я одиночеством дорожил, один жить обожал, а теперь нужен кто-то, чтобы этот черный провал в груди заткнуть. 

- Я договариваюсь с организаторами и рестораном, я занимаюсь меню и гостями, а ты, - перечисляет она и наклоняется, хватает меня за воротничок рубашки, - кроме гребаного "хорошо" другие слова знаешь? 

- Знаю синонимы, - смотрю ей в глаза, улыбаюсь.

Ее злость наиграна, напускная, она даже скандалит с расчетом на то, что когда мы выйдем из салона - займёмся сексом в машине. 

Примирительным. 

- Кхм, кхм, - кашляют сзади и раздается голос девушки-консультанта, - извините, конечно. Но вы платье помнете. Или порвете. Слезьте с него. 

Олеся ещё пару секунд играет со мной в гляделки. И отстраняется. 

Задрав подбородок плывет мимо консультанта переодеваться, останавливается перед зеркалом и придирчиво оглядывает себя. 

- Вот это мы, пожалуй, берем. Да, Илья? 

- Да, - соглашаюсь, - прекрасное платье. 

Отвлекаюсь на виброзвонок в кармане брюк, достаю телефон, бросаю взгляд на экран...

И сижу. 

- Кто там? - оглядывается зоркая Олеся. - Не Никита случайно? Он мне говорил, что всю неделю до тебя дозвониться не может. 

Никита. Бывший одноклассник Олеси. 

А теперь ещё и муж женщины, ради которой я бы не раздумывая под поезд бросился, яду выпил, застрелился, если бы она попросила. 

Эта женщина не Олеся. 

Но женюсь я на ней - той, что стоит у зеркала в белом платье, распускает соломенно-светлые волосы и говорит моему отражению:

- Сегодня выходной, может, семьями куда-нибудь рванем, как обычно? Вчетвером. Мы с тобой. И Никита с Ирой. 

Ира.

В ее имени жизнью мою уместить можно, душу запереть, как в тюрьме. 

Ничего так маниакально не хочу, как ее увидеть.

Но она замужем.

А я женюсь.

- Мы с тобой за город сегодня собирались, - говорю невесте, - вдвоем, - раздражаюсь на нее за напоминание о другой, которую я целыми днями из головы выбиваю и встаю с кресла. - Олеся, ты долго будешь там вертеться? Ты выбрала? 

- Да, - она шуршит юбкой за шторку. - Да. Это мы берём. 

ИРА

Хвост болтается в такт моему бегу, про себя считаю, и на этот счет дышу, в ушах музыка, солнце с самого утра не щадит, сейчас бы на пляж.

Приближаюсь к дому, по привычке через железные прутья забора кошусь на соседский участок. Как и ожидала, там еще не спит никто, вчера была пятница, а у них гулянка.

И сейчас все валяются у бассейна.

Я бы тоже поплавала.

Моя жизнь спустя две недели кошмара вернулась в прежнее русло - пробежки, завтрак, поиски работы, пара глав из учебника по саморазвитию перед сном.

Набираю код на воротах, трусцой бегу к дому, хлопаю дверью и кричу:

- Ты уже встал?

Муж не отвечает, хотя говорил, что сегодня с утра ему надо на работу съездить, дела.

Поднимаюсь на второй этаж, по комнате иду в ванную, бросаю взгляд на кровать со смятым бельем - Никиты нет.

То есть он проснулся. И просто меня игнорирует.

В душе включаю прохладную воду, быстро растираю гелем покрывшуюся мурашками кожу, натягиваю белье и сарафан, и спускаюсь на кухню.