– Куда? Я еще губы не сделала! – возмутилась Наташа и взяла со стола красный карандаш. – Ну как тебе? – спросила она, когда закончила.

– Цвет крови. Теперь я не Белла, а прямо-таки женское воплощение Влада Цепеша! – мрачно сказала Нина.

– Красота – это наша профессия! – поняла Наташа. – Давай для «Контакта» сфоткаем? Я удачные луки всегда выкладываю. Столько халтуры оттуда приплывает, не представляешь! Кому на день рождения макияж, а кому и на свадьбу. А целую невесту сделать, знаешь, совсем другие деньги. Улыбочку! – Она вооружилась старенькой «Nokia».

От улыбки у Нины свело скулы и начал дергаться глаз. Листы с информацией о взрыве жгли ей пальцы. До эфира оставалось не так много времени.

– Вери секси, – удовлетворенно кивнула Наташа, рассматривая снимок, – выложу сегодня, и тебе как ведущей реклама не помешает, между прочим.

– Ты «ВКонтакте» есть?

Нина помотала головой с ручкой во рту.

– А Никита твой есть. Сестра, кстати, на него похожа, как ее зовут?

– Сестра? – C ручкой во рту она произнесла это как жертва интриг Миледи из cоветского фильма: «Имя, сестра!»

Нина выплюнула ручку, и они с Наташей посмотрели друг на друга.

– Ёперный театр! Сейчас притащу!

Наташа поставила перед Ниной ноутбук, такой старый, что он чем-то напоминал патефон. Компьютер долго и страшно гудел и наконец показал страницу в социальной сети. С монитора смотрела девушка на фоне клумбы с цветами, и правда похожая на Нининого мужа Никиту. Только страшная. С наклеенными ресницами. Как вульгарно! «Ольга Климова» – прочитала Нина. На каждой фотографии, опубликованной девицей с ресницами, был Никита. Вот они в компании друзей сидят в ресторане, на блюде аппетитно раскинул клешни омар, и Никита картинно ужасается. Что за ребята? Друзья Ольги? Вот она в магазине примеряет вечернее платье, а Никита показывает большой палец. Муж снят спиной, но Нина узнала его по тату. Наташа что-то подкрутила на своей бандуре, опуская страницу, и калейдоскопом развернулась целая серия фото. Никита и эта страшилка при свечах на романтическом ужине!

Нина яростно захлопнула бандуру.

– Ты что! Это же техника, тонкая вещь!

– Ты была права. Она Никитина троюродная сестра из… Урюпинска! Я просто забыла. Ты же знаешь этих дальних родственников: познакомь их с друзьями, проведи по магазинам, покажи омара. Обычная история.

Наташа кивнула.

– Да не переживай ты! Все они такие, мужики. Только и ищут, к кому яйца подкатить. Пойдем уже в студию, я на мониторе посмотрю, может, румян добавить надо.

– Ты иди, я сейчас, – Нина опустила голову. – Наташ! Не говори никому, ладно?

– Что ты? Я могила!

И она вышла из гримерки.

Нина посмотрела на себя в зеркало. Лицо напоминало маску японского театра кабуки.

В дверь гримерки просунулась взлохмаченная голова редактора Жорика:

– Нин, режиссер тебя в кадр требует!

– Иду.

– Прочитать успела? Ты это, сильно не дергайся!

– В смысле подводок?

– В смысле мужа! Муж – дело наживное. Тебе лет-то сколько?

– Двадцать восемь, – упавшим голосом сказала Нина.

– О! Да к этому возрасту можно было уже пару раз замуж сходить. Это ты, мать, еще засиделась!

Когда особенно хочется сдохнуть, надо улыбаться. От улыбки, даже механической, в нейронах головного мозга вырабатываются эндорфины, гормоны радости. Боль отступает и становится легче. Этому трюку Нину научила свекровь, зожница со стажем. Легче от улыбки Нине обычно не становилось. Зато окружающие не лезли со своими вопросами и сочувствием. Ведь если человек улыбается, он в порядке. И все вокруг довольны. К тому же опытным путем выяснилось, что улыбка у Нины красивая: на щеках ямочки, и зубы некривые.