Женщина одевается — это почти всегда драма. Настолько эпичная и проникновенная, что ни уйти, ни уехать. Потому что всё кругом страдают. Даже если не хотят. Страдает зеркало. Страдает ваш лимонный чемодан. Страдают Сашка и её дети, которые понимают, что хорошим людям надо прощать всё. Даже постоянное нытье и переодевание. Ну и конечно, страдаете вы сами.

Мои беда и проклятие в том, что я ненавижу вещи скучных цветов. И лучше застиранная кислотно-оранжевая майка, чем добротная и скромненькая серая футболочка. Даёшь праздник жизни прямо на улице! Чтобы троллейбусы оборачивались, а их водители крестились!

Красный свитер, красная юбка и ботинки. Не серо, конечно, но мне мало яркости. А учитывая, что с собой в поездку много вещей я не брала, страдания становились с каждой минутой всё сильнее.

В целом и общем, со внешностью мне повезло. И стройная, и изящная, и волосы черные, блестящие, ниже лопаток. Крутить даже не надо, сами красиво завиваются и выглядят после простого расчесывания лучше, чем у некоторых после салона красоты. Личико миловидное, глаза большущие, ресницы — Шахерезада удавится. Ноги у меня красивые, длинные. Корма упругая и манящая, талия тонкая, грудь… Груди не хватает, конечно. То есть мне нормально, а вот мужикам не хватает. Знаете, это уж у них в крови. Даже у идеальной женщины найдут идеальный недостаток. А мы их любим, кормим и всё такое. Не недостатки — мужчин, разумеется. Но недостатки куда благодарнее в этом плане, кстати.

Сашка выглянула из кухни, стараясь ни к чему не прикоснуться выпачканными в тесте руками.

— Ну и чем ты недовольна? — удивилась она. — Отлично сидит. Вид интеллигентный, в меру творческий, в меру завлекающий.

— Марианна Скрипка — женщина, — на всякий случай уточнила я, покосившись на подругу.

— Ну, мало ли… Приболеет там или велит своему заму с тобой поговорить. А он красивый, умный, холостой…

— Мифический, — скептично перебила я.

Сашка фыркнула и снова пошла на кухню.

— По дороге назад купишь мне шоколада. На начинку надо.

Я вздохнула. Куплю, куда ж я денусь.

Из комнаты высунулись любопытные мордашки Оли и Эли. Коля как истинный суровый мужчина таскал на себе Виталика от дивана к кроватке. Виталик воспринимал происходящее философски. Он изволил откушать скумбрии на мангале и сливочного сыра, поэтому даже не думал сопротивляться, а молча переваривал завтрак. Внушительный такой завтрак.

Аккуратно сложив вещи в сумку, я пожалела, что не взяла свой тубус. С ним куда удобнее. Ничего не мнется и места занимает мало. Но у него отвалилась ручка в самый ответственный момент — за десять минут до выхода. Поэтому пришлось, отчаянно ругаясь, всё перекладывать в чемодан.

— Пожелай мне удачи! — крикнула я Сашке, открывая дверь и одновременно попадая рукой в рукав куртки.

— Ни пуха ни пера! — донеслось с кухни.

— К черту! — бодро ответила я и выскочила в коридор.

На улице было прохладно, хоть и светило солнце. Я специально вышла заранее, чтобы пройтись пешком. Метро не люблю. Видимо, как и многие жители уютных маленьких городков, не хочу спускаться под землю, чтобы добраться куда-то на грохочущем монстре. Конечно, это дело привычки. А местным уж точно нет смысла стоять в пробках или объезжать половину огромного города, теряя очень много времени.

Но мне это не по душе. Дождь, снег, палящее солнце? Ха! Ветер гуляет? Пф-ф-ф. У меня в голове гуляет такой ветер, что ураган «Катрина» очень хочет познакомиться и зовет на чай.

Киев мне нравился. Это уже была такая проверенная и убеждённая симпатия. В самый первый раз, когда я тут оказалась, город почему-то не впечатлил. Хотя здесь есть своя, ничем не передаваемая атмосфера. И город по-настоящему теплый.