– Есть варианты? – изогнула я бровь. – Ты сможешь это сделать за меня?

– Мисс Доусон! – крикнул кто-то из агентов. – Агент Мано! Вы там как?

– Неплохо! – крикнула я в ответ. – Только моя голая задница примерзла к полу, а сверху на меня смотрит мертвец!

– Это ты меня так назвала? – изумленно открыл глаза Кэм.

– Это я его так назвала, – кивнула я на заливавшего мою временную постель кровью мужика, слегка нависающего над нами. – Но с этого ракурса я его точно не узнаю…

Еще бы! Я ж его вживую и не видела никогда! Но моим тюремщикам знать все наперед необязательно, пусть теперь побегают и поволнуются.

– Я хочу услышать, как он тут очутился! – ворвался к нам негодующий мистер Паррот. Ну еще бы, теперь можно и поорать, все самое страшное уже позади. – И каким образом пронес оружие?

С собой. Ты об этом не догадываешься, офисный удод? Мы вместе с Кэмом от злости заскрипели зубами.

– Мы же никогда не проверяем клиентов на ношение оружия, – возразили ему. – И он был в листе встреч, который, кстати, вы подписали…

– Странно, – пробормотал раздосадованный начальник. Подставлять свой хвост под очередное служебное расследование ему не улыбалось. Шеф вскинул голову, принимая непривычно умный вид. – Быстро собрать все данные и представить мне. Будем разбираться!

И все закрутилось очень быстро.

Меня и Кэмерона подняли с пола, напоили горячим чаем (хотя то, что было в чашке у Кэма, чай напоминало только по цвету, а мне спиртное нахально зажали) и осторожно показали убитого (как будто он мой ближайший родственник и я его в любом виде, даже без половины головы, узнаю), после чего развели по новым спальням. В течение часа мы покинули отель и переехали в другой.

Нам с Кэмом так и не удалось ни поговорить, ни остаться наедине. Теперь под моей дверью всегда дежурили три агента – двое в коридоре и один в номере. Еще пытались заставить меня носить двадцать четыре часа в сутки бронежилет и каску. Я посоветовала в этом случае просто упрятать меня с охраной в бетонный бункер и выкинуть ключ наружу. После чего от меня отстали. Наверное, финансирования не хватило…

Я скучала и по этому случаю уничтожала горы фруктов и тонны мороженого. Я отчаянно тосковала по Кэму. По его задорной улыбке, ласковым рукам, сильному телу. Постоянно напоминала себе, что секс – это всего лишь секс, но мне все равно было тошно без Кэмерона, и мороженое тут не помогало.

И, помимо всего прочего, меня зудящим москитом, червем под кожей неотступно мучила тревога. Постоянно. Кусала, грызла, доставала, лишая бодрости и сна. Он мог погибнуть, и погибнуть из-за меня. Это было страшно.

Я не должна была помнить об этом, но все равно вспоминала. Я не должна была думать о Кэмероне, но думала. Я не должна была его желать, а все равно желала. Только в эти редкие моменты, оставаясь одна, я ощущала себя человеком, способным испытывать нормальные человеческие чувства.

– Вы меня слышите, мисс Доусон? – наклонился ко мне поближе политик, довольно известный. – Вы так внезапно побледнели… Вам плохо? Воды? – Он потянулся за хрустальным графином.

– Все хорошо, – чуть слышно прошептала я, еле ворочая распухшим в одночасье языком и напряженно выискивая взглядом Кэмерона, который стоял в сторонке и не отсвечивал, как и положено грамотному телохранителю. Потому что я увидела и услышала… брызги крови, застывший взгляд любимых глаз и мой звериный вой… черный мешок на молнии… залп над могилой… обелиск…

Я увидела, куда приведет мой эгоизм и… Нет! Я не смогу с этим жить. Только не с этим!

Решение пришло мгновенно. Я должна его отпустить. Отпустить, чтобы не погубить. Чтобы эти синие глаза и дальше видели мир, в котором я, словно каторжница с тяжеленной гирей на цепи, влачила свое жалкое существование. Пусть мы и расстанемся надолго. Очень надолго.