А потом быстро приподнялся и поцеловал меня в краешек губ.

Пока Илья обходил машину, пристегивался и выезжал с парковки — я пыталась совладать с собственными чувствами. Сердце грохотало с такой силой, словно я пробежала марафон. Его поцелуй эхом отражался в душе. Приятно, волнительно.

Это было настолько неожиданно, что всю дорогу до больницы, я не могла даже взглянуть на парня.

Ехали мы в тишине. Я пыталась успокоить свое глупое девичье сердце, а Илья внимательно следил за дорогой.

Когда мы оказались в приемном отделении, я поняла что, несмотря на свои чувства к Илье — я еще очень плохо его знаю.

Когда мы приехали в больницу, Илья вел себя, как и всегда. Но потом нас попросили подождать в приемном отделении — врач принимала пациентов, которые были в более тяжелом состоянии.

И вот тут я увидела, как он злится. Как играют желваки на его скулах, когда вместо меня, врач принял мужчину сомнительной наружности. И все мои уговоры, что тому человеку помощь врача сейчас нужнее, были проигнорированы.

Илья старался не показывать своих эмоций, но я видела, как у него сжимаются кулаки, когда мимо нас проходил медработник.

Не знаю, сколько мы просидели в ожидании. Собственно, я не очень понимала, зачем вообще тут сидим. Чувствовала я себя нормально. Относительно. Были ушибы, царапины, но я не чувствовала ничего, что стоило бы внимания врачей.

Когда подошла наша очередь, я честно рассказала что произошло.

— Мда, — женщина окинула меня взглядом, и я четко прочитала на ее лице недоумение. — А сюда вы зачем приехали? Мы больница, а не травмпункт. Езжайте в поликлинику, там, рядом на первом этаже…

— Достаточно, — рядом прорычал Илья и с громким хлопком ударил ладонью по столу. — Вы ее осмотрите.

— Илья, — тихо запротестовала, но он даже бровью не повел. Прожигал строгим взглядом медсестру.

Вот только женщина не стала возмущаться его поведением. Ее взгляд упал на руку Самойлова, и там замер.

А Илья в этот момент слегка сдвинул ладонь и аккуратно, незаметно подтолкнул пальцами какой-то предмет под медицинские брошюры. И лишь когда он убрал руку, я смогла увидеть уголки нескольких крупных банкнот. Медсестра это тоже заметила. Несколько секунд она переводила взгляд с Ильи на деньги и обратно, а потом аккуратно собрала со стойки брошюры и важно кивнула.

— Ожидайте. Врач сейчас подойдет.

Когда женщина покинула свой пост — стойка была абсолютно пуста.

— Ну и зачем это? — спросила, скрещивая руки на груди. Я не хотела выдавать своего возмущения, но у меня плохо получалось.

— Так надо.

Надо ему… «Ему надо» было игнорировать меня в университете. «Надо было» заставить меня бегать за ним…

— А мне не надо, — и только тут до меня дошло… — Почему я вообще тут с тобой нахожусь? Спасибо тебе огромное, ты меня спас. Я тебе очень благодарна, но слушаться тебя я не обязана.

Илья хотел что-то ответить, но я не стала его слушать. Развернулась и пошла на выход.

Глаза застилали слезы, а в душе клокотала такая злость, что с трудом удавалось сдерживаться.

Я злилась на Илью. То он пропадает, игнорирует, а потом, как по волшебству, вдруг появляется в парке. Да! Он меня спас, и я ему благодарна, но он так и мне ответил на мой вопрос, как он вообще там оказался.

А еще я злилась на себя. И очень сильно. Он неделю делал вид, что меня не существует, что мы не знакомы и нас ничего не связывает, а я растаяла, стоило ему взять меня на руки.

«Какая же я слабохарактерная» — мысленно скривилась.

А его поведение в больнице?

От осознания, что поведение Ильи чем-то напоминает манеры Кирилла, у меня по спине пробежался холодок.