Не знаю сколько плачу, прижимаясь к ее боку, но в какой-то момент понимаю, что больше не могу лить слезы. Отстраняюсь, и утирая рукавом нос, прошу прощения за увиденное. Не люблю показывать слабость. Папа учил всегда быть сильной. Только сейчас его нет рядом, а больше мне не с кем отпустить себя. Ева хорошая подруга, с ней можно.

Стрельникова пытается узнать, что произошло, а у меня ком в горле. Не могу и слова сказать. Любой звук сопровождается болью, даже вдох. Словно сотни иголок горло насквозь проткнули и мешают. Понимаю, что надо ответить, пока в ней не проснулась паникерша. Всю силу воли в кулак собираю и не успеваю. Ужасное предположение срывается с ее губ.

Да не трогал меня никто в том плане, в каком она подумала. Только унизили. Ну же, Инна, срочно бери себя в руки и говори, как на духу. Слухи еще не распространились, чтобы шляпница не волновалась.

- Он такой дурак, Ев, такой… А я ведь думала, что он хороший. Мечтала о нем, в итоге…

Слова слетают с губ ровно тогда, когда мне кажется, Ева готова начать костерить за молчание. И тут подруга зависает.

- Ин, тебя Андрей обидел? Ты только скажи, я этому павлину весь хвост выщипаю и пускай каждый видит, что под ним скрыта обычная куриная опа, которую даже на бульон не пустишь, вонять будет.

- Не надо. Он просто. Просто.

Понимаю, если промолчу, скрою произошедшее, беды не миновать. Со Стрельниковой станется наступить себе на горло и попросить Мишу выбить признание из Андрея. Такое нельзя допустить.

- Что просто? Ты плачешь, у тебя истерика, и я должна сидеть сложа руки? Помяни мое слово, отольются котяре все слезки моей озорной девочки. Выкладывай живо, что натворил сей элемент мужского пола, иначе клянусь, я его прямо сейчас найду и на дыбу посажу прямо перед институтом, чтобы все мажорики знали, за грехи приходит расправа.

Ошиблась, просить не будет, сама все сделает. Вздохнув, начала рассказ. Зачем оправдываюсь – не знаю. Защитить хочу дурака от праведного гнева. Одно дело я оплеуху дала, другое дело посторонний человек. Или себя. Ведь во мне будут сразу два чувства бороться: жалость по отношению к парню, любовь к которому не выжечь из сердца так быстро, и благодарность к подруге, что не бросила в трудную минуту.

Сумбурные слова ни к чему хорошему не приводили, пришлось рассказывать все по порядку. Чем больше я об этом говорила, тем сильнее злилась Ева. Зря рассказываю. Уверена, чертята в ее голове уже готовят самый крупный вертел и костерок разжигают для Царева.

И знаете, что удивительное? Вроде и жалко его, и нет. Заслужил.

Но всхлипы не могу сдержать во время рассказа. Каждый раз, когда шмыгаю носом, чертята в глазах подруги застывают и думают, то ли за платочками бежать, то ли вертел дальше готовить. Приятно. Даже плакать расхотелось.

- Ин, ему вернется все бумерангом. Ты у меня зайка, а если какие-то олени слишком тупы, чтобы это понять, это их проблемы. Такое говорить он не имел никакого права, да еще и при всех. Слишком добрая моя Сопнина. Что ты ему ответила?

Что можно было ответить на ее вопрос. Дала по морде и все. Сбежала поджав хвост все равно.

Если бы я только знала, что надо было хоть что-то сказать. Если бы только знала.

Потому что на следующий день челюсть моя валялась на полу институтской столовой от дикой выходки подруги. А еще говорят, что женской дружбы не бывает.

Андрей

Что не так с этой Инной? Почему она меня послала?

Нормально ведь начал. Да, потом понесло. Но кого бы не вывело из себя ее поведение. Святым никогда не был и естественно мне в новинку, что дали отворот поворот. С чего до скандала довел не понял. Но мне не стыдно. Сама напросилась.