И нет, это не та причина, по которой пятница стала бедой. Вода имеет свойство заканчиваться и в воскресенье.

Вышла я, значит, из ванны, на удивление, бесшумно, хочу заметить, и копошения Евы показались мне весьма странными. Подхожу к спортивной сумке и начинаю потихоньку паниковать. Прозрачная блузка?

— Ева, что это? – достаю предмет гардероба на свет и понимаю, что мне не показалось.

Она реально прозрачная, и, если надеть на тело в лифе, будет очень провокационный вид. Похоже, кое-кто решил пойти ва-банк с Крониным. Ну, нет, скажите. Что я ошибаюсь. Прошу.

Смотрю в испуганные глаза подруги и понимаю, не ошиблась. Ева действительно собралась пойти на крайние меры. Черт. Что там еще в сумке? Откидываю прозрачную вещь в сторону, беру в руки нечто в сеточку. Да, на улице мороз. Идеальная одежда для такой погоды. Привет воспаление всего чего только можно. Еще и юбка эта. Мама дорогая. Совсем с ума сошла.

— Не смотри на меня так. У меня нет другого выхода, и тебе это известно, — выдергивает одежду из рук. — Завтра обо всем поговорим. Сейчас, прошу, не мешай мне, Инн. Доверься и пожелай удачи.

Подруга пыталась смягчить грубую интонацию, но вышло скверно. Голос предательски дрожит. У нее от страха совсем мозги поплыли. Не могу позволить совершить безрассудство. Если надо, в комнате запру, караулить буду, но не пущу. Пусть кто хочет с ним разбирается, но я не позволю рисковать собой. Костьми лягу, чтобы глупостей не натворила.

— Какое «завтра»? Ты вообще с ума сошла? Ты никуда не пойдешь, никого провоцировать не будешь. Поняла меня?! Хватит, Ева. Заигралась! Ты девочка, в конце концов. У тебя Мишка есть. Дай парню самому с обидчиком разобраться. Он сможет, а ты только смуту наводишь. Прекрати строить из себя всезнающую и всемогущую. Ты ничего не можешь с этим дураком. Только загонишь себя и много людей несчастными сделаешь. Прекрати вести себя, словно ребенок!

Не сдерживаюсь, вместо спокойных слов — одни крики.

— Я не понимаю? Я все прекрасно понимаю, Инн. И то, с кем собралась тягаться, и перевес сил. Думаешь, мне не страшно? Думаешь, не хочу спрятаться, отсидеться в стороне, пока кто-то все уладит? Хочу. Очень сильно. Только я понимаю и другое. Если Миша рискнет тягаться с ним, пострадаю не только я, но и он, вся его семья. Тебя может задеть. Как думаешь, какого мне будет жить, зная, что сама отдала вас на съедение шакалу?

— Да что ты за нас решаешь? Мы тоже не маленькие. А нам какого будет, ты не подумала? Миша тебя любит, дышать без тебя не может. Для меня ты стала самым близким другом, — размахиваем руками, пытаясь доказать, что именно другая ошибается, но не выходит.

Два барана на узком мостике. Идем в лобовую атаку, и неважно. Что хуже сделаем лишь себе.

— Именно поэтому и не хочу, чтобы вы вмешивались. Я люблю вас не меньше!

— А теперь представь себя на нашем месте, — обрываю дуреху, чтобы образумилась. Наши слова звучат параллельно, но никто не останавливается. Сейчас важно выговориться. — Чтобы ты почувствовала, если бы тебе запрещали помочь близкому, заставляли отсиживаться в стороне и смотреть, как тот, кого ты любишь, сам себя загоняет в ловушку без выхода?

Понимаю, что ничего не изменить. По отчаянным глазам все уже решено. Не сегодня, так завтра. Можно привести хоть тысячу доводов, все равно не услышит.

— Делай что хочешь, — я не железная.

Если хочет рушить собственную жизнь, пускай. Но без меня. От обиды слезы к глазам подступают. Отворачиваюсь и иду к окну. Двор перед общежитием уже начинает оживать, прибилась новая собака, щеночек маленький. Надо будет вынести ему чего-то существенного. Да, скоро коменда вызовет отлов животных, но пока есть возможность, облегчу пёселю жизнь. Все его шпыняют идут, а мне до дрожи жалко.