Оставаться далее с этим больным человеком я не собиралась. У него гипердиагностика как факт! Решив, что выступив один раз моим спасителем, Шкафович решил оберегать меня от всех невзгод. И снова же не исключена возможность просьбы моей опеки третьими весьма заботливыми лицами.

Собираюсь подняться, но молниеносный захват моего правого запястья приводит меня на несколько секунд в замешательство. Мужчине этого времени хватает, чтобы, дёрнув мою руку, уложить рядом с собой. Как два брёвнышка в одной очень тугой связке.

Меня охватывает волнение от неприкрытого контакта наших тел, но, преодолевая внутреннее смятение, я пытаюсь освободиться.

- Женя, ты чего творишь?

- Ну по сути, ничего сверх официальной версии, по которой ты являешься моей девушкой.

Я снова озадачена, чем тут же пользуется мой сосед по совместному лежанию на шезлонге. Его рука властно обнимает, на минуточку, моё голое бедро. Мой раздельный купальник был придуман неким дизайнером именно так, чтобы в нём загорать с максимально открытой поверхностью тела, а не обниматься с сексуальными красавцами. Хотя если честно для этого он тоже, как оказалось, очень подходит, особенно если целью этих обниманий является последующий секс.

- Ушастик-переросток, ты совсем совесть потерял? – шиплю в ответ на его фривольность, от которой у меня градус тела поднимается как минимум на пару делений, а в атмосфере и так плюс тридцать пять.

- Можем вместе поискать, - чуть ли не томным голосом нагло заявляет Женя, а потом прижимает губы к моему уху. – Только сейчас ты в миг успокоишься, положишь свою маленькую ручку на меня и мило улыбнёшься, а ещё лучше если изобразишь очень счастливую девушку.

- Я тебе сейчас черепно-мозговую изображу. Открытую, - уверенно оповещаю, делая ещё одну попытку встать и избавиться от столь смушающего меня человека.

Но бороться с моим телохранителем заведомо ложный путь. Женя с лёгкостью ловит мою руку и, распластав открытой ладонью у себя на животе, снова прижимает рот к моему уху.

- Ларченко, угомонись! Потом посмотри на шезлонг от центральной пальмы и второй барный стул водного кафе.

Пыхчу и злюсь, так как гормоны мне мешают думать, но выполняю приказ. В обоих случаях наблюдаю мужчин, но интересно то, что одного из двух я знаю.

- Ящер, - шепчу я, узнавая мужчину под пальмой по его любимым зеркальным очкам и самоуверенной ухмылке на лице.

Один из охраны Филатова и, соответственно, подчинённый Шкафовича. В одних трусах, конечно, вижу Ящера впервые, но в принципе ещё в одежде было понятно, что силён и накачан. Хотя все, кого я встречала в доме биг босса, пока помогала Маргарите, были далеки от среднестатистических мужчин, и, как понимаю, на это есть реальные причины.

Начинаю соображать в широком диапазоне, и то, что я осознаю, мне не нравится от выражения «ваще никак».

- Вариант, что вы всем своим мужским составом прибыли на отпуск, тоже не проканает? – на всякий последний случай решаюсь спросить у Зайчикова.

- Нет, - с лёгкой ухмылкой отвечает Женя, щекоча губами мою кожу за ухом.

Этот приставучий и настырный тип продолжает активно изображать из нас парочку, зарываясь носом в мои волосы на шее. У меня от такого табун мурашек по всему телу, которые потом собираются где-то под желудком и ниже, вызывая томление и тахикардию.

- И тебя Алина не просила за мной приглядеть? – стараясь игнорировать посылы собственного тела, веду свой допрос.

- Нет.

- И твой товарищ меня тоже охраняет?

- Да.

- И весь тот бред, что ты нёс сегодня утром на сеансе массажа, правда?