- Тогда, давай, ты будешь сверху!

- Ну, ты даешь! - он смеялся! Совершенно точно, суровый и вечно хмурый Матвей смеялся - его грудь ходила подо мной ходуном. - Ты хочешь повторить?

- Ну-у, да-а. А ты?

Он немного помолчал, видимо, обдумывая ответ.

- Ты же только полчаса назад смущалась и краснела!

- Ты меня испортил.

- Это точно, - он уже не смеялся. - Испортил. Такая девочка была замечательная - красивая, умная, ласковая, добрая, а теперь пошлячка какая-то! И, раз уж ты такая смелая стала - почему халат не сняла?

Эх, жаль было покидать свое место, но... сняла халат, бросила куда-то в сторону стула и быстро залезла под одеяло, прижимаясь сбоку к нему - горячему, гладкому, так замечательно пахнущему. Он обнял так, чтобы голова моя оказалась у него на плече.

Я уже почти заснула, когда Матвей зачем-то сказал:

- Лиза, прости меня! Я не хотел причинить тебе боль. Мне очень жаль.

- Чего? Моей утраченной девственности? Вот ещё! Я все равно ее другому мужчине отдать не смогла бы - они у меня только отвращение вызывают. Так что, если бы не ты, я обречена была бы всю жизнь такой вот... девственницей жить!

- А я? Не вызываю отвращения?

- Ты? Ну, если только чуть-чуть... Шучу-шучу, нет, ты не вызываешь.

Я, конечно, могла прямо сказать ему, что безумно люблю, что всегда любила, но чувствовала, что рано, что не нужны ему сейчас мои признания.