— Ты что моей уборщицей устроился? Мне нравится, нравится. Ой, Стасик, да ты вот там в углу трусы мои забыл убрать!

— Зорин, ты сейчас получишь. Что за идиот в тебя вселился? Спасибо скажи, что я твою помойку слегка в порядок привел, — он был в бешенстве, еще одна выходка Артема, и Стас что-то нехорошее сделает.

Подняв руки в капитуляции, Зорин сел за стол и подтолкнул к себе кружку чая. Покрутив в руках напиток, отхлебнул.

— Спасибо.

Это было единственное, что произнес мужчина, но этого было предостаточно. Самойлов прекрасно понял его и без лишних слов. Спасибо, что пришел и вытащил из этого дерьма.

— Рассказывай, Зорин. В какое говно в этот раз вляпался? 

— Долго рассказывать придется, Стас… Я кажется дров наломал нехилых.

— А ты не переживай. Я не тороплюсь. С самого начала начни, пожалуйста. С того момента, как ты на моих глазах свою невесту кинул в ЗАГСе.

Было бы что покрепче чая, Зорину было бы легче. Но кто сказал, что должно быть легко? Смотреть правде в глаза всегда трудно, тем более, если ты главный герой в этой самой правде.

Он рассказал Самойлову все от и до. Про Гену и его “правду”, про Загорского старшего и его историю. Про Настю тоже рассказал… И про Толкачева не забыл. К концу рассказа Стас только качал головой, понимая, что Артем и по правде совершил много ошибок. Не разобравшись во всем на поводу у своих эмоций сломал все, что так долго и упорно строил.

— Варианты, как выходить из ситуации, есть? — мужчина задумчиво крутил в руках ключи от машины, пытаясь понять, как правильно поступить. Как не оказать медвежью услугу и не сделать только хуже.

— Есть. Реализовать не знаю как. Надо в конце концов разобраться в этой истории, Стас. Гена говорит одно, отец Насти совсем другое. Кто-то из них врет, либо они оба скрывают правду. Я не понимаю до конца, что тогда произошло. По словам Загорского их было трое в бизнесе. Потом откуда-то четвертый взялся. Отца убили. Почему Загорский и Бершнев прекратили общение друг с другом? За все то время, что я жил с Бершневым, он никогда не упоминал отца Насти, понимаешь? Да я и не видел его с момента убийства никогда.

Он устало сжал переносицу. Голова начинала раскалываться, отходосы от выпитого пришли в действие.

— А еще Настя… я с ней так и не поговорил по-человечески. Ничего не рассказал. Надо с ней объяснится, иначе она так и будет думать, что меня подменили, — невесело ухмыльнулся. — Ты знаешь, я ведь правда ее любил… люблю. Но все это дерьмо не дает мне покоя. Я не могу быть с ней. Не после того, как правда где-то рядом. Я двадцать лет ждал, понимаешь? А когда готов был уже забыть, все снова вернулось в мою жизнь.

Он положил голову на руки, тяжко вздыхая. На одной чаше весов была его женщина и их будущая семья, совместная жизнь. На другой чаше весов правда. Это был отвратительно сложный выбор.

— Ты дурак, Тёмыч, что оттолкнул ее. Она бы все поняла и дала тебе время побыть наедине с собой. Она не глупая. Ты же глупых терпеть не можешь, Зорин. Сам себе такую выбрал, а потом решил просто исчезнуть, будто и не было ваших отношений? Короче дурак, мне нечего добавить. Я не знаю простит ли она тебя, я бы послал, чес слово, но у нее своя голова на плечах. Поэтому первое в твоем списке — объяснить все ей. Богу молись, чтобы поняла. Потерять ее будет твоей самой главной ошибкой в жизни, понял?

Что-то невнятно пробурчав, Артем встал и крепко обнял друга со спины.

— Я тебя сейчас так люблю, Самойлов. 

— Тьфу на тебя, иди проспись, пьянчуга. В любви он мне тут начал признаваться, пиздец просто че происходит! Я сейчас дурку вызову, Зорин. У тебя точно крыша поехала.