- Пожалуйста, веди себя хорошо, малыш, ладно?

- Я всегда веду себя хорошо, если меня не провоцировать.

- Ага, - усмехаюсь, отстегиваю ремень безопасность и беру его рюкзачок с черепашками-ниндзя, - Пошли, а то на свою любимую запеканку опоздаешь.

Давид сразу оживает — он у меня любит покушать, а растет, как по часам. Я еле за ним поспеваю, сама смотрю на джинсики, которые я купила только в прошлом месяце, а они уже вон коротковаты стали. Интересно, какого роста он будет? Наверно, как Леша высоченный.

Или как Олег.

Резко замираю и мотаю головой. Имя бывшего мужа — табу. Я не произношу его даже мыслено, а еще костьми лягу, но до последнего вздоха буду утверждать, что Давид — сын Леши. Я ни с одним из них не общаюсь, как уехала из Тулы в Санкт-Петербург, но на последнего мне думать легче. Я даже маме запрещаю сравнивать Давида и этого козла — нет и точка. А в глубине души все равно знаю, что не так это…У Давида его глаза. Я помню их, как будто видела вчера — глубокого, синего оттенка, как море. Наверно, и за сто лет таких глаз не найти, слишком уж редкий оттенок с желтыми вкраплениями по радиусу зрачка.

- Мам, ну ты чего застыла?! Там ведь запеканка!

Я тихо усмехаюсь и мотаю головой, а затем следую за ним.

- Прости, задумалась.

- Подумаешь, когда отдашь меня на поруки! Скорее!

Вы гляньте только. На поруки! И где он этого только набрался?! Я продолжаю посмеиваться, а сама подхожу к его шкафчику с черепашкой и ставлю туда рюкзачок.

- Надо тебе новые тапочки купить, сходим на выходных? - спрашиваю, развязывая его ботинки.

С трудом, кстати. Давид болтает ногами будто специально, и я злюсь — резко на него смотрю и хмурюсь.

- Ты специально?!

- Я не маленький. Сам хочу снять!

- Ну дай уж за тобой поухаживать, для меня это очень важно, можно?

- Ма-а-ам…

Обреченно вздыхает, а потом закрывает ручками лицо, но успокаивается. Ему это не нравится, знаю, хотя всем вокруг родители помогают. Никто его дразнить не будет, просто Давид слишком спешит стать взрослым, а меня это дико пугает. Я ведь так хочу, чтобы он как можно больше был моим маленьким, сладким черепашонком…

- Ну все. Готово.

- Круто!

Давид живо спрыгивает со скамейки, уже собирается залететь в игровую, так что мне приходится буквально ловить его в воздухе.

- Эй, а попрощаться?

- Мам! Ну запеканка же!

- Прости, - тихо улыбаюсь, отпускаю, - Ладно, беги.

Все. Дорвался. Я пару мгновений смотрю ему в спину, а сердце снова кровью обливается. Хорошо знакомое чувство — мне так не хочется его отпускать, а надо. Скоро он на самом деле станет взрослым, я и моргнуть не успею, как встретит девушку и заведет свою собственную семью. Это нормально, правда, но я то останусь одна. Меня этот момент пугает — когда я и ему не буду больше нужна. Как его папаше…

Да господи! Что сегодня со мной происходит?! Дважды упомянула черта всуе, надо прекращать, а то я тоже опоздаю на свою «запеканку» — совещание. Да, у взрослых запеканки именно такие.

Наспех поворачиваюсь, вешаю курточку сына на крючок, потом залезаю в шкафчик, чтобы достать его вещи и увести домой постирать, как вдруг в меня что-то врезается. Кто-то, если быть точнее. Я улыбаюсь сразу — опускаю глаза и сталкиваюсь со своими родными. Давид обнимает меня обеими руками, смотрит так открыто, а потом шепчет.

- Я тебя люблю, мамуль. Не задерживайся, приезжай за мной поскорее.

Сердце снова щемит, но на этот раз по-доброму. Все два предложения, и мой день в очередной раз самый лучший.

Но мысли все равно крутятся. Пора бы уже действительно вылезти из своей ракушки, честное слово. С моей последней попытки «построить отношения» прошел уже почти год. Я тогда ведь для галочки согласилась, чтобы мама отвязалась — ее мое одиночество дико волнует. Сама то она перестала прятаться сразу, как мы приехали в Петербург. Она у меня замуж снова вышла за хирурга. Дядя Женя хороший мужик, мне он очень нравится, главное тем, что маму любит безумно, на руках ее носит. Вот сейчас, например, они улетели пожить немного на море в Грецию — так он пенсию решил отметить. Конечно, маму пришлось буквально запихивать в самолет: она ехать не хотела, мол, бросаю вас тут. Но нет. Она, наконец, получила свое счастье. Долго этого ждала, даже слишком, и я только рада. Теперь, вон, звонит нам каждый день по видеосвязи — проверяет, да и зазывает в гости. Они живут теперь на берегу моря, а когда я смотрю на их счастливые лица — снова будто верю в любовь. И что живет она больше трех лет — это точно. Как оказалось, дядя Женя — один из маминых, многочисленных друзей. Питер вообще ее город, она здесь училась в юности и жила на Садовой, пока отец ее в жены не взял.