Кстати, а Лариса поедет с ними в деревню? Интересный вопрос!

Алена быстро набрала на телефонном аппарате, стоящем на низком столике, две двойки – номер родительской спальни. Когда-то давно отец, устав от бесконечных криков домочадцев на тему «подойдите к телефону хоть кто-нибудь!», установил дома мини-АТС. Теперь между всеми помещениями есть телефонная связь. Номер Алены – «21», в спальне родителей – «22», у Ларисы – «23» и так далее. Удобно и прикольно. Даже сейчас, когда у всех членов семьи по мобильному, они привычно пользуются этой допотопной внутренней связью.

Наконец она услышала долгожданное: «Слушаю тебя, Алена».

– Мама, а Лара с нами поедет? Как это так? Так нечестно! Ну и что, что будет приезжать, жить-то она будет здесь, в человеческих условиях, а мы там, в этой дыре! Да ну вас!

Алена отключилась и швырнула трубку в кресло. По большому счету ей было наплевать, поедет ли с ними сестра, но обидно другое: ей приказывают, а Ларка сама решает! Алена понимала, что и разговор с отцом ничего не изменит. Если тот решил, то будет так.

Ну, что ж! Нужно постараться, чтобы ему очень быстро захотелось домой. И она, Алена, приложит к тому все усилия!

Борис Никитич Махотин встал из-за стола и потянулся. Все, намеченное на сегодня, он выполнил. Вот что значит последний день перед отпуском. Он усмехнулся. Как они все переполошились! Когда узнали, что вожделенный пляж с золотым песочком им придется променять на бережок маленькой речушки, а пятизвездочный отель – на деревянную хибару! Ну, созорничал он! Уж очень захотелось расшевелить свое рафинированное семейство. А то привыкли: зимой – Таити, летом – Греция, Испания. А Рождественка на Юзе не устроит? И никуда не денутся, поедут. Он сказал – и точка. Жена Лизка наверняка уже успокоилась, решила, что он и сам долго не выдержит на деревенских харчах. Ба! Как это он не подумал: а есть-то они там что будут? Супермаркета со всяческими деликатесами в этой деревушке отродясь не было, сельпо в основном торгует водкой и сигаретами. Или он от жизни отстал? Может, там, как в городе, все в упаковочках и нарезанное? Вот и посмотрим. Лизавета точно к плите не встанет. Махотин аж рассмеялся в голос, представив себе жену в переднике и с ухватом в руке.

Почему с ухватом? А в деревне ж в печке варить еду можно! Прямо внутри. Каша и щи просто сказочные получаются!

Это еще на фирме никто не знает, что он Грецию на Рождественку променял! Узнают – то-то шуму будет. Он уедет, а они в курилке будут обсуждать эту тему: как это так их босс сплоховал? Может, уже того, с головой проблемы? Может, работу другую пора начинать подыскивать? Махотин окончательно развеселился.

– Светик, деточка, принеси чайку напоследок, – крикнул он зычно. Вот и выражается он почти по-деревенски. Входит, так сказать, в образ.

Светочка-веточка, как ее звали сотрудники за необычайно стройный стан, качаясь на высоченных каблуках, внесла мельхиоровый поднос. «Ну, красота неземная досталась мне в секретарши!» – подумал Махотин. Эту красоту подогнала ему жена Лиза, руководствуясь принципом от наоборот: зная, что Махотин любит женщин в теле, чтоб с попкой порядок и грудки покруглей, она в каком-то модельном агентстве отрыла эту анемичную девицу с фигурой плечиков для одежды. Махотин тогда только улыбнулся тихонько: ему по барабану было, кто его будет кофием поить: любовница у него была не там, где Лизавета думала, а сидела в банке, в окошечке, где обслуживалась его фирма. Очень удобно – поехал в банк ближе к обеду, а там и… Времени на это много не надо: квартирка для встреч была снята неподалеку. Никаких тебе ухаживаний, цветов и ресторанов: получил удовольствие от молодого тела – вручил подарок. Все.