– Денис вчера был у тебя? А мы с Вовкой ужинали у твоих, они сказали, что вы завалены работой, – хихикнула Милка. – Я так и поняла, что вы пьянствовали. Стас был?

– Нет, – покачала я головой, отводя глаза, хотя поболтать про Стаса с Милкой очень хотелось. – Я решила, пока лучше не нарушать то шаткое равновесие, что установилось между нами.

– Я не понимаю, что тебе надо? Он красавец, с мозгами и бабками. Вы знакомы с детства, и он в тебе души не чает. Да и смотритесь вместе, как Кен и Барби. Смотри, уведут…

– В том-то и дело. Все видят картинку, но за ней стоят реальные люди, и как эти люди смогут уживаться между собой…

– Притретесь!

– Не знаю, мы столько раз пробовали, что теперь это кажется даже смешным. А еще он бабник. У Стаса до меня, после меня и во время меня была тьма-тьмущая девушек, мечтающих залезть к нему в штаны.

– Но не в душу, – перебила подружка, – а это главное. Любит-то он тебя. Разгонишь остальных поганой метлой.

– Я в этом сомневаюсь. Мне кажется, мы оба стали заложниками общественного мнения. Все были так уверены в нашей любви, что мы сами поверили в эту сказку. Только счастливого конца что-то не предвидится.

Решив закрыть эту тему, я перевела разговор на новый Милкин цвет волос, после чего мы добрых два часа болтали о модных шмотках и косметике. Прошвырнулись по магазинам: у Сони скоро был день рождения, и Милана хотела купить ей подарки. Не забыли и про салон красоты. Устав от шоппинга, пообедали суши в местной забегаловке. День определенно удался.

Чем мне нравилась Милка: с ней одинаково свободно можно было сорить деньгами в бутике и жевать чебурек в привокзальной кафешке. В любой среде она чувствовала себя одинаково комфортно и излучала сытое спокойствие, чего не скажешь обо мне. Появившаяся вчера тревога понемногу усиливалась, что дико раздражало, оттого я, наплевав на здравый смысл, позвонила еще и Жанне. Вот уж кто всегда был готов веселиться!

Она давно звала меня выбраться в свет, поэтому быстро примчалась в торговый центр. Как всегда, в кожаном мини, с красной помадой и с улыбкой от уха до уха. Какое-то время мы втроем еще погуляли по магазинам, потом выпили кофе и проводили засобиравшуюся к родителям Милану до парковки.

– Странная эта Милка, – усмехнулась Жанна, поправляя роскошные каштановые локоны. Она очень гордилась своими густыми волосами и всегда распускала их, не признавая резинки и заколки. – Денег куры не клюют, а она в простых джинсах ходит. Кофточка блеклая. Прицепилась к моей цепочке. Красивая, говорит. А что в ней особенного? Это мне Толян-автосервис подарил.

– Оригинально, – похвалила я подвеску в виде клевера с четырьмя лепестками.

– Ну, хоть золото, а в кулоне вроде осколки брюликов. У меня и сережки такие были, только я одну потеряла. У Милки небось брюлики побольше размером, – махнула рукой Жанка и заказала нам по коктейлю.

Хорошо, что я приехала на такси, не то пришлось бы бросать машину здесь. От Жанки так просто не отвертишься. Покончив с «Апероль шприцем», мы отправились к ней домой.

Квартиру подруга снимала в тихом уютном районе города, где в основном жили пенсионеры и семейные парочки. Наверное, на элитное жилье денег не хватало, а работать Жанка не то чтобы очень любила. Думаю, чаще всего ее образ жизни спонсировали ухажеры.

Стоило признать, затея ехать к Жанке была не очень хорошая: вечер с ней всегда заканчивался в ночном клубе. Кстати, именно там нас пару лет назад и познакомил Ден. Кажется, в тот раз он пришел именно с ней, а учитывая, что Жанна была красоткой, наверняка не раз с ней спал. Но моральный облик братца был мне по фигу, а Жанна оказалась веселой девчонкой: компанейская, легкая на подъем. Жуткая тусовщица, она прекрасно знала иностранные языки, легко входила в любое общество и открыто охотилась за богатыми женихами.