- Ох, ты бог ты мой! – запричитала старая женщина. – Ты как же это умудрилась?

- Да вот перенервничала, видимо, - промямлила я, и быстро добавила: - Марья Никитишна, пожалуйста прошу вас, только маме с папой не говорите, вы же знаете, у мамы сердце, а отец… зачем ему волноваться?

- Не буду говорить, конечно, - проворчала она в трубку. - Да я и общаюсь редко с твоими родителями, смысл мне им докладываться. Давай я к тебе в больницу забегу, передачку какую принесу?

- Нет-нет, что вы Марья Никитишна. Я тут всего на три дня. Вы не переживайте, больничный мне дадут. Я еще Степан Алексеевичу позвоню.

- Ну ладно, хорошо, смотри сама, - пробормотала женщина, и её явно кто-то окликнул, а я, а выдохнула, когда она отключилась.

Представляю, что бы она подумала узнай в какой клинике я лежу, и в какой палате. Я огляделась по сторонам, да это не больничная палата, а номер в пятизвездочном отеле. Хотя я там не была, точно не могу утверждать, если только по фильмам.

Особенно меня поразила ванная комната, а еще пижама, халат и тапочки… Меня вчера, похоже, переодели, а я и не помню ничего.

Следующий звонок был ректору. Тот, узнав, что я с инсультом загремела в больницу, кажется был в шоке. И начал меня заверять, что с вазой он уже разобрался, и моей вины нет.

Ага, как же. Знал бы кто разбил, наверное, совсем иначе со мной разговаривал.

Я мысленно фыркнула.

А затем начала разбирать принесенный медсестрой пакет. Внутри оказался новенький планшет, причем уже настроенный и с интернетом. И… много-много сладостей, завернутых в очень красивые упаковки.

Марку эту я не знаю, да и читалась она с трудом. Что-то на французском, вроде бы. С помощью планшета залезла в интернет и узнала, что лакомства эти из очень крутой французской кондитерской.

Что, неужели прямо из Франции?

Здорово, конечно. Но вот беда. Или не беда? К сладкому я равнодушна. В детстве меня даже ведьмой обзывали в шутку, потому что все дети любят сладкое. Но не я.

Но попробовать все же решила одну самую красиво упакованную конфетку. Необычно. Мне понравилось. Но больше я не осилю.

Я подумала, что было бы здорово отдать эти лакомства родителям. Отец у меня сладкоежка, ему бы очень понравилось.

Только как это сделать?

Следующей по списку была Ленка. Она позвонила мне в обед.

- Ну как дела?

- Пока не знаю, - ответила я, зевая.

После сытного завтрака делать было нечего, и я решила поспать, да и вчерашние успокоительные видимо до конца не выветрились.

- Ты не расслабляйся там, - пробормотала подруга. – Мы только начали.

- Я и не расслабляюсь, - пожала я плечами.

- Они вчера с тобой разговаривали?

- Да, но меня тут успокоительными накололи, я ни черта не понимала.

Я попыталась вспомнить разговоры парней, но в голове был полный штиль.

- Плохо, - протянула Ленка, - надо было записать.

- Угу, - хмыкнула я в ответ. – Я вчера чуть не померла, а ты мне про запись.

- Я предупреждала, что тебе не понравится, и риск всегда есть, - ответила подруга.

- Я знаю, и не ругаюсь, сама помощи просила, - быстро затараторила я, чтобы не обижать Лену. – И спасибо тебе, не представляю, чтобы без тебя делала.

- Ладно, если еще раз придут, не на что не соглашайся, поняла? Или делай вид, что еще плохо соображаешь.

- Да мне и вид делать не надо, - вздохнула я, чувствуя дикую усталость и слабость.

- Все! Не раскисай там, целую, пока-пока.

- Пока, - ответила я в пустоту, уже отключившейся подруге.

Наша авантюра попахивала очень скверно, и я сильно рисковала, съедая горсть лекарств, что «прописала» мне Ленка. Но они подействовали. Очень надеюсь, что про наш заговор не пронюхают местные врачи и не найдут у меня в крови подтверждения моего обмана. Но Лена обещала, что никто ничего не найдет, если специально искать не будет, она мне надежный рецепт дала.