В этот момент внутри что-то оборвалось, и низ живота наполнился приятной тяжестью, а ноги стали ватными.

Это же защитная реакция да? Та самая? Ну типа стокгольмского синдрома? Или он мне действительно нравится? Нет! Не может быть!

- Виталя, - запаниковала я, - ты же говорил, что девственницами не интересуешься.

Он еще сильнее надавил мне на шею, и начал покрывать очень нежными поцелуями скулу и обратно возвращаться к мочке уха. Боже… я и не знала, что так хорошо может быть…

Моё дыхание участилось, а этот не хороший развратитель заговорил:

- Барашка, ты сейчас выйдешь и скажешь родителям, что переезжаешь ко мне сегодня, потому что мы перед свадьбой решили попробовать себя в семейной жизни, - он опять очень нежно поцеловал меня и добавил: - И тогда я не буду говорить им о твоём долге ничего.

Меня, как обухом по голове ударило. Это если я перееду к нему… то есть к ним, то значит они меня там потом того… все вместе. Стало настолько плохо, что я поняла, еще немного и сознание потеряю.

- Эй-эй, ты чего? - резко встряхнул меня шатен, а затем чуть отодвинулся, смочил руку водой, и начал этой рукой мне по лицу возить. – Барашка, хочешь родителей напугать?

В этот момент я резко пришла в себя. Нельзя маму с папой пугать, у папы сердце, и у мамы тоже здоровье не ахти… А если я тут сейчас буду сознание терять при них, то ничего хорошего из этого не выйдет.

- Давай, Аль, приходи в себя, - пробормотал Виталя, и еще раз смочил руку уже холодной водой и начал брызгать меня ей. – Чего ты так боишься? – продолжал болтать он. - Ну ничего страшного мы с тобой не сделаем, мы не маньяки какие-то. Секс вообще это не страшно. А очень-очень даже приятно. Вот распробуешь, сама будешь на шею вешаться. Тебе и сейчас понравилось, я же видел, раскраснелась вся, пока целовал тебя. Поцелуи мои тебе же понравились? Слышишь меня Аль?

- Виталя, - хриплым голосом произнесла я, - хватит меня водой поливать, у меня вся одежда уже мокрая.

- А ты прекращай мне тут из себя болезную корчить, - недовольно ответил шатен. – Давай, приходи в себя, тебе еще с родителями разговаривать. Или, черт с ним, с паршивой овцы, хоть шерсти клок? Заберу твою квартиру, да и всё?

Он резко отпустил меня и отошел в сторону.

- Нет, - покачала я головой, хватаясь за его руку, чтобы он никуда не ушел. – Не надо Виталь. Я всё скажу им, правда. Только мне надо время.

- Не дам я тебе времени, - рыкнул он. – Или сейчас скажешь, или я скажу….

- Ну пожалуйста, - простонала я, схватившись за его ладонь уже двумя руками, готовая встать перед ним на колени, если потребуется. Не позволю я родителей под старость лет оставить на улице, а они ведь сделают всё ради меня. И что потом? Как потом мы жить будем, где? Снимать где-то? Да ни за что на свете! И я быстро затараторила, смотря шатену в глаза: – У отца сердце больное, у мамы тоже со здоровьем проблемы. Я не могу вот прямо так взять и сегодня уйти. Дай мне время поговорить с ними наедине. Я им все объясню и завтра, сделаю так, как ты хочешь. Пожалуйста. – Последнее я буквально про ныла.

Виталя какое-то время молча смотрел на меня, чуть прищурившись, а я затаила дыхание, ожидая его вердикта. А он вдруг перевел взгляд на свою ладонь, которую я держала обеими руками.

Взгляд его изменился, и загорелся похотливым огоньком. Я тут же отпустила его руку и ощутила, как загорелось моё лицо от стыда.

- Ба-ра-шка, - растянул он моё прозвище, так, что мне опять почему-то стало стыдно, а по телу забегали мурашки, и совсем не от страха, я и сама ни за что на свете не смогла бы понять из-за чего всё это происходит, походу я больна, - я дам тебе один вечер и одну ночь. – Продолжил он, интимным голосом. -  За это время ты соберешь свои вещи, и объяснишься с родителями. Утром я за тобой приеду и заберу.