– Тебе ведь тоже… – пытаюсь вспомнить, что такое кислород и зачем он вообще мне нужен. – Тебе нравится доводить меня, разве нет? Чтобы то спокойно, то горки. Никакой стабильности.

– Нравится.

Он признаётся в этом открыто, без увиливаний и лжи. Я и так это знаю, с самого начала поняла. Но мне интересно, что ещё скажет мужчина, пообещает ли, что такого больше не будет?

Но Дамияр молчит. Касается подушечкой большого пальца моего лица. Очерчивает линию от виском, по скулам, губам и подбородку. Царапает ключицы, надавливает на впадинку на шее. 

– Не представляешь, как мне нравится ловить твои эмоции. Такая сдержанная, закрытая. Ты как свежий воздух, Ник, в этом городе. Но для того, чтобы его вдохнуть, нужно поднять ураган.

– Ты, случайно, на философа не учился?

Грублю, рискую отхватить, но не могу смолчать. Он ведь сам сказал, что нравятся мои эмоции и когда я их не сдерживаю. И я просто не в состоянии слушать эти откровения.

Дамияр почти что называет меня особенной. А быть для кого-то особенной – слишком приятно. Он ведь не имеет это ввиду, просто закручивает новую дорожку для моих эмоциональных горок. Лжёт мне, а я ведусь. Так хочется поверить, насладиться этим.

Хотя бы на секунду допустить мысль, что так может быть всегда. Без страха за свою жизнь, лжи и притворства другим человеком. Без того, чтобы опасаться Альфу и думать, что он сделает, когда узнает правду обо мне. 

Просто Дамияр и Ника, без статусов.

Я и он.

– Ты обещал рассказать, что за новый Альфа.

– Правда хочешь поговорить сейчас об этом?

– Ты обещал! Кофе и поцелуй. Поцелуй был, кофе тоже.

Нахожу новое удобное положение. Откидываюсь на согнутые колени мужчины, как на спинку стула. И пытаюсь не думать о том, что мое лоно упирается в его пах, пачкает смазкой.

Стыдно, жутко стыдно.

А ещё душно и жарко.

– Настасья забрела на чужую территорию, это создало немного проблем. Димитрий пообещал, что разберётся сам. Но в той стаи были претензии. Не к Настасье, им конкретно я мешал. И решили надавить через ребёнка.

– Почему? Что ты им сделал?

– Убрал Давида. Они были союзниками, а я мешаю. Возможно, хотели заполучить местную стаю под свой контроль. Не забивай себе голову мелочами. 

– Подожди. Но откуда новый Альфа?

– Димитрий старший из нашей семьи, именно он должен был стать Альфой, если действовать по закону. Но… Я был сильнее Давида, и именно я бросил вызов. 

Давида.

В который раз замечаю эту странность. Даже после смерти Альфу продолжали так называть. Та самая речь «Альфа умер», она ведь была не просто так. Даже если оборотень мёртв – он был частью истории. Его кровь ушла в землю, а пепел растворился в ветре. Всегда Альфа. 

Дамияр же не признаёт власти Давида, будто вычеркнул из прошлого насовсем. Будто и не было моего отца.

– Димитрий не слабее меня, - Дамияр надавливает на мои губы, будто тело живёт другой жизнью. – Но ярости во мне больше. Дима же… Он использует всю силу лишь в момент, когда семье грозит опасность.

– А Настасье она грозила… 

– Да. Так что теперь у соседнего города новый Альфа.

– Твой брат?

– Ты поразительно умна, световласка. Всё-всё, не бейся!

Дамияр смеётся, когда я бью ладонью по плечу. Брызги воды разлетаются во все стороны, попадают в глаза. И вместо того, чтобы наказать за дерзость, мужчина лишь ловит мои пальцы. Подносит их к лицу, коротко целует. А затем укладывает на свою щеку, заставляя так касаться.

Смотрит прямо в глаза, а я не могу оторваться от того как черная дымка застилает натуральны цвет его глаз. Не понимаю что творю, приоткрываю губы, когда палец мужчины скользит едва внутрь.