Но Альфа едва царапает ногтем кожу, и я подчиняюсь. Пускаю указательный палец. Не так ужасно, как мне казалось, но до безобразия неприлично.

Ощущаю солоноватый привкус кожи на языке, а мужчина вроде ничего не замечает странного. Ведёт палец, пока мои губы не упираются в костяшки. В горле образуется комок. И я не представляю, как другие девушки могут брать в рот что-то ещё, если даже сейчас меня начинает подташнивать, когда подушечка пальца давит на язык.

Двигается по слюне, толкается вперёд и назад. А у меня узелками сворачиваются вены. Кровь не поступает, тело немеет в секунду. От того, насколько порочно это выглядит, захватывает дух.

И ничего не могу сделать с этим, только сжимаю бёдра, боясь, что у Альфы может быть отменный нюх. А мне не могло понравится происходящее. Слишком…

– Ты прекрасна, когда не споришь.

Отвешивает мне странный комплимент, а после его палец прекращает терзать меня. Но то, что делает Дамияр дальше – намного хуже. Потому что тот облизывает его, вбирает палец в рот. Будто тот блестел от взбитых сливок, а не моей слюны.

Господи.

– Я был прав, очень сладко.

– Что вы себе позволяете?!

– Всё.

Мне хочется его треснуть, но всё что я могу, это опустить кружку в раковину, отворачиваясь. Меня трясёт. Включаю воду, споласкиваю посуду. А после, наплевав на наблюдающего мужчину, умываюсь.

Растираю лицо, смывая остатки туши. Кожа горит из-за ледяной воды, но не останавливаюсь. Просто отвлекаюсь, как могу. Полощу рот, надеясь, что этого Альфа не заметит, потому что снова воспримет за оскорбление.

Но мне до трясучки необходимо избавиться от вкуса его кожи на губах. Никаким кофе это не перебьёшь, ничем. Будто въелся, стал частичкой меня.

– Зачем вы это сделали?

– Я же сказал, хотел попробовать насколько сладко.

– Больше так не делайте, пожалуйста.

– Смеешь указывать Альфе?

– Я добавила «пожалуйста». Я не указываю, а прошу. Разве так сложно вести себя…

– Как?

– Не так, - взмахиваю рукой, не подобрав нужного определения. – Вам не хватает волчиц или девушек, которые бы понравились? Ну что вы все ко мне прицепились?

– Все – это кто, Ника? Кто ещё, - разворачивает к себе, крепко сжимает плечи. И смотрит так, что будь я его врагом – бежала бы подальше. – На тебя претендует?

– Никто. Но… Те оборотни из парка. Кто-то пробрался в мою квартиру. И… Я просто хочу спокойной жизни, понимаете?

Очень хочу. Чтобы просыпаться с утра и не думать, что могло случится с Альфой. Не вздрагивать, когда на экране высвечивается незнакомый номер. И не ложится спать, боясь, что сейчас кто-то вломится.

Я знаю, что на мне клеймо дочери Давида. Его не сотрёшь и не поставишь новое. Навсегда буду дочерью бывшего Альфы. Мёртвого. И буду мишенью, для того же Дамияра.

Меня ждёт покой только в одном случае – если завтра кто-то убьёт Дамияра и займёт его место. Я перестану быть угрозой, никаких поводов претендовать на стаю и город. В опасности окажется семья мужчины, но не я сама.

Смерть Альфы – мой единственный путь к спасению.

Но я ведь этого не хочу. Смертей, страданий, чтобы мой страх переходил кому-то другому. Просто хочу другой мир, нормальный. 

– Понимаю, Ник, - Дамияр протягивает мне руку, и я не могу отказать. Вкладываю свою ладонь и слепо следую за ним. – И тебе, конечно же, не понравилось.

– Нет.

– И дыхание задержала просто так?

– Естественно.

– Врушка.

Мужчина рвано смеётся, поднимаясь по лестнице на второй этаж. Следую за ним, ничего не отрицая. Врушка же, но признаться в том, что ощущаю не лучшая идея. Это надо захоронить в себе и не позволять кому-либо видеть.