Ада

Уже неделю в этом кошмарном месте, бедные бабушка с дедушкой носятся со мной, как курица с яйцом, со всем уже измотались. Никогда не прощу себе эту слабость.

– Это всё твои голодовки…

– Бабуль, но ты, же сама знаешь, что это было в прошлом. Сейчас я уже всё кушаю, – кидаю взгляд на целый ряд препаратов, от одних фирменных названий понятно, что они стоят баснословных денег. – Откуда все эти дорогие лекарства?

– Врач сказал, что нам как малообеспеченной семье полагается сумма на лечение.

– Да? А ничего, что вот эти витамины стоят пять тысяч рублей?

– Ада, прошу, не терзай сердце старикам. Ты же наша последняя кровинка, вставай на ноги и возвращайся в университет.

– Представляю, как я отстала, – ворчала я, не скрывая плохого настроения.

– Не бери в голову, главное здоровье…

– Бабушка, а кто привёз меня сюда? Ничего не помню!

– Ой, кто-то из твоих однокурсников! Ты зубы не заговаривай, привстань немного и поешь котлеток домашних, – настояла она на своём.

– Бабуль, меня уже покормили, – напоминаю ей, и в этот момент дверь палаты открывается, и я вижу Машу. Чёртова предательница, его новая зверушка.

– Привет! Я принесла тебе апельсинов!

– Ладно, девочки, вы пока поболтайте, а я с врачом переговорю, – оставляет нас бабушка, а я не хочу смотреть в её сторону.

– Обижаешься? Ада, ну прости… Он такой красивый, влюбились в него без оглядки.

– Можешь и дальше лизать яйца своему Цареву, мне вообще параллельно, – хочу отвернуться, как она произносит следующее, да я чуть не упала с кровати.

– Зря ты так с ним. Ведь это Антон отвёз тебя в больницу. Взял на руки, как свою малышку и помчался спасать.

– Нет… Я не верю тебе!

– Ой, да брось. Конечно, же, ты рада, скажешь тоже. Понятно, что ты нервно дышишь к нему, – садится на край кровати, от чего вызывает целую бурю эмоций.

– Может ты, и сохнешь по своему господину, а я плевать на него хотела.

– Ну-ну, он всё равно добьётся своего.

– Чего своего? – переспрашиваю у неё.

– Ты станешь его зверушкой, и добровольно пойдёшь в этот гарем, и ради его ласки будешь делать всё, что потребуется… Спать с другими, продавать своё тело, – она говорила настолько омерзительные вещи, что меня сейчас стошнит.

– Хватит. Ноги моей не будет там, а теперь уходи.

– Ой, нос задрала, как будто особенная! Запомни, мы его игрушки, а он наш кукловод, – хлопает дверью, а у меня по щеке скатывается слеза, на жалость его, видите ли, пробило, а когда хотел трахнуть в том туалете не думал своей головой?

***

В воскресение, я благополучно собирала свои вещи, чтобы вернуться домой, как услышала голос врача в коридоре.

– Да, всё, что вы просили. Конечно, я знаю, что будет, если ослушаюсь. До свидания, Антон! – не ожидал врач меня увидеть, и с ошарашенным лицом убрал мобильный телефон.

– Это Царев дал деньги на лечение? – пребываю в жуткой ярости.

– Ада…

– Вы же сказали, что нам их выдало государство? – Обида задушила настолько сильно, что Маша была права и все в этом городе зависят от этого козла.

– Мне пришлось солгать, потому что он так сказал. Понимаете, эту больницу я строил всю свою жизнь, а Царёвы они могут запросто превратить её в бордель.

– Не продолжайте… Я сыта по горло этой фамилией.

Забираю свой рюкзак, и хочу разорвать Антона на куски, да лучше умереть, но не принимать эти жалкие подачки. Иду пешком по мокрому тротуару, где же может находиться наш мальчик? Ну, конечно в своём любимом зверинце. Никогда не забуду этот адрес, подхожу к знакомым воротам, и кидаю камень в окно, стёкла разбиваются, отлично… Хочу уже бросить второй булыжник, как открываются ворота и меня хватают за волосы двое охранников.