И зачем там я?
Я отдыхать приехала, побродить по лесу, подышать хвойным ароматом сосен, пособирать гербарий... Почитать, лежа на качелях, на свежем воздухе. У меня как раз намечен Пастернак на перечитывание...
Это все я попыталась донести до хозяйки дома, но , конечно же, услышана не была. Маргарита Васильевна проявила свой знаменитый упертый нрав, и дальше меня понесла стихия. 
Вот мы в ее гардеробной, размером с мою съемную квартиру в Москве, она вытаскивает и швыряет на кушетку разноцветые платья, приговаривая:
- Это  - не то, это - тоже, это - уж совсем смешно, это - что это такое вообще? Откуда оно у меня? Кошмар какой, надо кинуть на тряпки... А вот это может быть... Надевай.
И, обходя меня кругом, поправляя  крепдешиновое платье нежного бежево-персикового цвета, усыпанное мелким горохом, одобрительно покивала головой.
- Да... Когда-то я надевала его на прием в посольство Голландии... Ах, как за мной ухаживал один интересный голландец! Какой был мужчина, ммммм....
Я всматривалась в свое отражение, немного нервно оглаживая отложной воротничок и поправляя пояс на талии. Широкая, довольно длинная юбка до лодыжек расширялась солнцем, образуя мягкие складки, крепдешин придавал образу воздушность. И цвет подчеркивал темные волосы и тон кожи. Да, пожалуй, мне и в самом деле идет... 
- Нравится? - немного ревниво спросила Маргарита Васильевна, а когда я нервно кивнула, облегченно выдохнула, - ну вот и замечательно! Дарю! И не возражай! Пусть платье хотя бы еще раз увидит свет. Оно этого достойно. И, к тому же, винтаж сейчас в моде, а уж большего винтажа и не найти, это моя мама носила, в сороковых.
Я еще раз оглядела себя, уже довольно и с улыбкой. Приятно все же, когда вот так вот радуют. Хоть и не заслуженно, конечно. Ведь прабабушка рассчитывает на появление праправнука...
Совесть, некстати заявившую о себе, удалось придавить выданными Маргаритой Васильевной винтажными же туфельками бежевого цвета, и окончательно задушить легкой бархатной накидкой, как раз для теплых осенних вечеров.
- Прическу сделай легкую, дорогая! - командовала Маргарита Васильевна, - пожалуй, небрежный пучок подойдет. У тебя очень красивые волосы, и челка тебе к лицу. Только сними, Бога ради, очки! 
- Но я не взяла линзы с собой...
- Ничего, легкая близорукость расфокусирует взгляд и придает даме шарм беззащитности. Любой мужчина сразу захочет тебя взять под свое крыло и подарить безопасность...
- Но Юрик...
- Милая моя, - Маргарита Васильевна подошла ко мне, взяла за руку, усадила на кушетку прямо в этом шикарном платье, - я, конечно понимаю, что мой правнук очарователен, но, голубушка, он же стопроцентный, как это сейчас говорят... Гей? 
Как я с этой кушетки не свалилась, не представляю. Наверно, мое лицо отразило всю гамму эмоций, потому что милая старушка, с удовольствием наблюдая за моим замешательством, добавила абсолютно спокойно:
- Юрочка - очень хитрый мальчик. Всегда таким был. Но это не значит, что ему удавались все его шалости. Я не знаю, что об этом думают его родители и на что рассчитывают, но меня ему обманывать никогда не удавалось. Поэтому, не волнуйся, моя хорошая. Я наблюдала за вами, и поняла, что ты - такая же честная и чистая душа, как и я. И дружишь с моим внуком не из-за корысти. Ты мне очень нравишься, девочка. И я желаю тебе счастья. И Юрочке, чем бы он там не занимался, тоже желаю счастья. И на этом мы закончили. Сергей Павлович сейчас приедет. 
И ушла, шурша шелком светлого модного платья, оставив меня сидеть на кушетке, осмысливая произошедшее. И сгорая от стыда.