И теперь я с ними виделась три раза в неделю по паре. 
В деканате остроумно ставили мой предмет по вечерам, после основных тренировок, и на занятия ко мне студенты приходили распаренные, мокрые после душа, и абсолютно не способные воспринимать материал. 
Аудитория моментально наполнялась разнообразными запахами, которые только может издавать здоровое, молодое, изрядно физически потрудившееся тело. Короче говоря, я обычно стояла у кафедры с наветренной стороны и окошко открывала. 
Но бог с ними, с запахами! 
Больше всего раздражали взгляды! 
В этой группе мальчишек опять-таки было больше, чем девчонок, в основном, крепкие, здоровенные парни. И смотрели они на меня, скажем так, очень неоднозначно. Вернее, абсолютно однозначно. Раздевали глазами, проще говоря. Здесь занятия проходили в абсолютной тишине. Так, иногда всхрапнет кто-то на задней парте. Но я не будила, разницы между студентом спящим и студентом бодрствующим лично для меня не было. 
Спящий даже лучше, хоть не пялится, прикидывая, какого цвета мои трусики.
Особенно тяжело приходилось, когда на занятиях оказывались эти двое парней, что приглашали меня подвезти в первые мои рабочие дни. 
Глеб Шатров и Давид Дзагоев. 
Я уже кое-что знала про них, Юрка - всезнайка рассказал.
Я не ошиблась в определении возраста, они и в самом деле были старше остальных студентов из потока. Даже старше меня. 
Оказывается, они оба отслужили в армии срочную, остались на контракт еще на два года, а затем поступили сюда. Взяли их, надо сказать, с огромным удовольствием, потому что Шатров - мастер спорта по дзюдо, чемпион , еще со школы занимающий первые места на различных региональных соревнованиях, а Дзагоев - тоже мастер спорта, только по вольной борьбе. И тоже какой-то там чемпион.  Парни, поступив, сразу стали ездить на соревнования от института, что-то там завоевывали, и их здесь за это радостно целовали в попу. 
К тому же Шатров был коренным москвичом с кучей родствеников и самыми разными связями, а Дзагоев - тоже непростой парень, с небедными родителями, обеспечивающими ему хорошую такую подушку безопасности в столице. 
Так, по крайней мере, говорили. 
Я только головой покачала. Да уж, мажор на мажоре. Конечно, зачем им меня слушать? Какой им Достоевский с Буниным? Они еще в первую нашу встречу меня раздели, разложили, поимели всеми способами и обратно одели. Я для них кукла говорящая. Игрушка. 
После полученной информации, в которой, кстати, кое-что настораживало, но я не могла пока понять, что, отношение мое к развеселой парочке только ухудшилось. 
А, учитывая, что и в целом ситуация была не особо хорошая, думаю, вполне понятно, что лекции в физкультурном отделении превратились в испытание. Я даже малодушно подумывала плюнуть на все и вернуться обратно, в свой родной институт, в родное теплое болото, где все жабы и мухи знакомы, но пока что перебарывала себя. Уговаривала. Это мой шанс. Я не должна его упустить. А испытание... Ну что ж, это только закалит характер. Хотя, куда уж больше. 
Я  отвлеклась от конспекта занятий, посмотрела в окно на разгулявшуюся осень, но мысленно опять улетела на час назад, на последнюю вечернюю пару у выпускников физотделения. 
Поежилась. Все же, несмотря на мое отношение, царапали меня эти взгляды. Особенно ИХ взгляды. 
Они были совершенно разные. Наглый, хитрый, все понимающий и ПРИГЛАШАЮЩИЙ взгляд Глеба. Он любил ошеломлять внезапностью. Вроде сидит, глазеет в окно, а затем - РАЗ - и уже серые пронзительные глаза встречаются с моими, вспыхивают, прищуриваются, чуть ли не подмигивают, с полным осознанием своей силы, власти, намерения. Уверенности. В том, что, стоит ему лишь захотеть, и я побегу за ним , роняя туфли и размахивая трусами, как белым флагом.