Руками обхватывает лицо, а губы накрывают мои, сминают их и увлекают в слишком жесткий, горячий и глубокий поцелуй.

Нет! Только не с ним!

— Вяземский! — я пытаюсь вырваться, но он просто не даёт такой возможности. Прёт напролом, будто танк. — Я согласна, будь по-твоему!

Он буквально затыкает мне рот по-настоящему взрослым поцелуем, его ладони скользят по плечам, очерчивают каждый изгиб тела и смыкаются на моей талии.

Прижимает меня ещё крепче к себе. Поцелуй становится всё более настойчивым и напористым, грудь Марка тяжело вздымается, я вся окутана его запахом, который впервые почувствовала именно так. Сладко. Пьянит. Сводит с ума. Подчиняет себе и своей воле. От страха я забыла, что такое сердце, где оно и как должно биться. Боялась даже пошевелиться, сделать лишнее движение, лишь бы только не спровоцировать этого психопата ненормального на более активные действия.

Первый поцелуй должен быть красивым, нежным, романтичным, запоминающимся на всю жизнь, а не таким, чтобы я дрожала от ужаса.

Отрывается от моих губ смотрит долго-долго, буквально препарирует своим гипнотическим, убийственным взглядом. Мои мозги превратились в какой-то кисель, я вообще не соображаю, что делать, как вырваться из этих смертельных объятий.

Всё это неправильно! Жутко! Противоестественно! Он нагло присвоил себе самый прекрасный момент первого поцелуя! Кто угодно, но только не Марк Вяземский.

Собрала все силы, какие только остались и с максимальной злостью выплюнула ему в лицо:

— Не смей! Больше! Ко мне! Прикасаться! Никогда!

— Да не играй в недотрогу, — рассмеялся Марк и одним небрежным движением закинул меня к себе на плечо. — Скажи ещё, что не понравилось.

Да, не понравилось! Представь себе, нахал самовлюбленный!

— Сволочь! — прошипела и заколотила кулаками по его спине, но ему, как слону дробина никакого эффекта. — Отпусти меня! Не имеешь права!

— А вот тут ошибаешься, — со звоном шлепнул меня по заднице и остановился прямо перед своей тачкой. — Ты приняла правила игры, пришло время платить по счетам.

Но раньше, чем могло случиться самое страшное и непоправимое, тишину раннего утра прорезал громкий, хрипловатый мужской голос, от которого почему-то бросило в дрожь.

— Кира Золотарёва!

Вяземский тут же запихал меня в машину и двери все заблокировал. Козёл! Хочешь – не хочешь, а не сбежишь, хоть тресни.

Я не поняла, весь мир о моем существовании неожиданно узнал? Зашибись!

Изловчилась, освободилась от антимагических оков и силой своей магии разбила стекло. Выбраться отверстие маловато, но хотя бы теперь вижу и слышу, что тут творится.

Судя по алому плащу с эмблемой старейшины ковена Света и Тени, за мной явились аж из родного гнездышка.

Чёрт!

Тем не менее, мужика этого точно не знала. Впрочем, столько лет прошло, всех не упомнишь.

Высокий смуглый колдун с длинными пепельными волосами, правую щеку украшал неприятный рваный и ещё свежий порез. На вид лет сорок, может чуть больше.

— С дороги, — он угрожающе надвигается на Марка. — У меня приказ вернуть это юное создание домой для исполнения приговора.

И тут я поняла, что перспектива с инквизитором остаться не самая худшая, ведь правда?