– Нет.

– Предлагаю скостить этот срок до сорока пяти дней. Пятьсот тысяч за целку в качестве подарка мне на день рождения и каждый новый день, что ты сумеешь удержать мое внимание, по сотне. Выбора у тебя нет. Или я стану твоим покровителем, или останешься отрабатывать долг в борделе, – его пальцы схватили кончики пояса на халате.

– Нет! – накрыла я узел рукой, не давая мужчине лишить меня этой мнимой защиты. – Я еще не дала ответ! – дрожала.

Пусть я доставала Барону макушкой лишь до основания шеи и он закрывал широкой спиной все остальное пространство, верила, что смогу с ним справиться. Я чувствовала жар, исходящий от мужского, сильного тела, запах… Втянула чуть пряный, горьковато-сладкий аромат аниса, чего-то алкогольного, сахара и мускуса. Запах пьянил, от него кружилась голова. Он оказался таким же горячим, как и его носитель.

– Считай, что я уже ответил за тебя.

Щеки вспыхнули, и стало так жарко, что я начала задыхаться, но не разрывала зрительного контакта с демоном в человеческом обличьи, опасаясь, что он использует заминку в свою пользу.

– Я не согласна!

– Да ладно? – изогнулись в порочной улыбке его губы. – Хочешь в бордель вместо протекции? – Барон снова потянул за хвостик пояска, и тот поддался ему.

Я вся дрожала, не готовая к тому, что будет дальше. И мужчина прекрасно это понимал. В этом освещении я видела адский огонь, полыхающий на дне его глаз, и думала о том, что невозможно противостоять самому Дьяволу.

– Нравится брать женщин силой? – сжала плотно челюсти, чтобы не стучать зубами.

– Мне просто нравится брать то, что я хочу, – дернул пояс, и он упал на пол, а следом за ним Барон распахнул полы моего халата.

Представив, что он со мной сделает дальше, я не выдержала. Картинка перед глазами размылась, и я начала сползать по стене.

– Приходит в себя, – слышала я голоса, выплывая из темноты.

– Все, реакции идут, – светили мне в глаза фонариком.

Поморщилась, понимая, что надо мной склонился какой-то мужчина. Никак не могла поймать его в фокус. Черты казались размытыми,

– Ну все! Все с ней в порядке, – выпрямился он. – Переутомление, стресс. Девочке надо отдохнуть, если хочешь, чтобы она была способна на что-то.

Совершенно не понимала, где нахожусь. Попыталась приподняться, но голова закружилась, и я упала обратно. Зажмурилась.

– Тихо, тихо! Куда так резко встаешь? Тебе отдыхать нужно, – произнес какой-то мужчина. – Видишь, надо отдохнуть девочке. Если не хочешь, чтобы она кони двинула.

И как только головокружение прошло, я задумалась о том, что, собственно, случилось. Когда воспоминания о последних событиях стали всплывать в памяти, внутри меня все резко оборвалось.

“Родители умерли!” – пронеслась в голове мысль, обдавая внутренности обжигающим холодом, а затем по венам расползся дикий, неконтролируемый ужас.

Он парализовал, отравляя. То, что я в борделе, вспомнила практически незамедлительно. Но уже воспринимала это как неизбежность. Мной овладела апатия и абсолютное безразличие к тому, что будет дальше.

– Понял, Гор, – послышался тот самый голос, при звуках которого сжались все внутренности и сердце ухнуло куда-то в пропасть. Если воспоминания о знакомстве с ним я готова была забыть как страшный сон, то реальность и новый виток наших отношений пробудили во мне те самые эмоции, от которых хотелось спрятаться туда, где никто и никогда меня не сможет найти.

Звук шагов и тихий щелчок дверного замка, и в комнате повисла гнетущая тишина. Снова в ноздри пробрался этот проклятый запах благовоний и масел. Открыв глаза, прикрыла веки, лишь бы не видеть этот блядский красный свет.