- Сколько тебе лет? – рычит на меня врач, будто разговаривает с преступницей какой-то.

- Во-восемнадцать, – заикаюсь в ответ.

Я растеряна. Меня до колик пугает атмосфера этого кабинета. А ещё больше я боюсь того, через что должна буду пройти в ближайшем будущем. Хочется хоть каплю чуткости и сочувствия в моей трудной ситуации… Она ведь должна понимать, насколько мне сейчас непросто!

Но тётка в побитом молью парике, видимо, люто ненавидит свою работу и тех, с кем ей тут приходится общаться. И не стесняется срывать своё недовольство на мне.

- Детский сад, а туда же… Замужем?

- Н-нет.

- Всё ясно! – бросает презрительно и усаживается за стол.

Сползаю с кресла и напяливаю на себя джинсы и толстовку, пока она делает у себя какие-то записи.

- Оставлять будешь ребёнка или как?

- Н-не буду.

Мне очень страшно, а грубое поведение врачихи только усугубляет моё состояние.

- Ну и дура.

Хочется крикнуть: “Не вам судить!”, но молчу. Эта гестаповка – последнее существо, перед которым мне хотелось бы изливать душу.

- Ладно. Вот список анализов, которые нужно сдать. А это – список лекарств, которые придётся собрать для процедуры. Хочешь – купи сама. Если лень бегать по аптекам – можешь заплатить деньги, и медсестра всё возьмёт тут на месте.

Озвученная сумма шокирует. Интересно, сколько же стоят лекарства на роды, если аборт обходится так дорого?

- Я сама куплю, – принимаю решение в надежде, что удастся найти где-то подешевле.

- Хорошо, как хочешь. С собой надо иметь сорочку, халат и тапки. И деньги, разумеется, чтобы отблагодарить врача и анестезиолога. Ты же хочешь, чтобы всё сделали хорошо, и ты в будущем могла иметь детей?

На автомате киваю. От сумм, которые вываливает на меня тётка, кружится голова. Придётся просить у отца или брата, у мамы точно таких денег нет. Это значит, что нужно будет объясняться и рассказывать папе мою историю, а потом выслушивать в ответ...

Может, позвонить Ковалёву? Должен же он нести ответственность за своё удовольствие? Как говорится: “Любишь кататься – люби и саночки возить”. Зла на него ужасно. Ни видеть, ни слышать его не могу. Но очень уж не хочется отчитываться перед папой и клянчить у него деньги…

Устраиваюсь в безлюдном месте в парке неподалёку от консультации и пытаюсь вспомнить телефон своего бывшего парня. Зачем я его удалила? Сколько раз зарекалась совершать импульсивные поступки, и вот опять.

Просматриваю входящие звонки. В связи с подготовкой к свадьбе мой телефон ими забит под завязку. Как узнать, какой из них нужен? Не могу вспомнить, какого числа Ковалёв звонил. Выбираю наугад с десяток “подозрительных” номеров, но мне не везёт – все они принадлежат другим людям. Надо ехать в столицу и решать с Валерой вопрос напрямую. Может, он мне ещё приличную клинику оплатит.

Семестр заканчивается, всё равно придётся просить у отца деньги на билет. Это куда проще, чем на аборт…

Решаю действовать через маму. Хоть папа и держит всю семью в ежовых рукавицах, ей обычно удаётся как-то на него влиять.

- Мамуль, я бы уже хотела вернуться в университет, а денег на билет нет. Может, ты попросишь для меня у папы? – завожу разговор сразу, как возвращаюсь домой, пока мы с ней дома вдвоём.

- Я попробую, но ты же знаешь, что мы сейчас на мели. Свадьба и квартира… Нам ещё долги отдавать…

Разразившийся на кухне скандал я чувствую по резким движениям стульев по полу, звону посуды и топоту ног, которые в привычной тишине квартиры звучат как раскаты грома. Это из-за моей просьбы о деньгах? Или просто настроение плохое?