– Не думаю, что на твоём счету имеется такая сумма, – буравлю лицо Эмилии суровым взглядом и теперь совсем не нахожу в нём свою Мили. На меня сейчас смотрит незнакомая стерва. Бесящая. Злая. Надменная. Но всё такая же красивая и до смерти желанная.

– Не волнуйся. Я не бедная женщина. Откупиться от тебя мне денег хватит.

Она действительно только что это сказала?

Зря. Ох, как зря она злит меня.

– Я тебе уже сказал, что мне твои деньги не нужны, – проговариваю чуть ли не по слогам.

Она отвечает в той же манере:

– А я сказала, что мне больше нечего тебе предложить.

– А с чего ты решила, что мне от тебя что-то нужно?

– Хочешь сказать, это не так?

– Нет, не так. Я согласился на эту работу только потому, что Коннор не собирался отставать от меня и моего агента, пока не получит утвердительный ответ.

– Ты мог бы просто ему сказать, почему твоё выступление будет неуместным, и он отстал бы.

– Мог бы, но зачем мне было лишать себя такого веселья? Твоё шокированное лицо — лучшее, что я видел за последние годы. Уверен, на вашей шикарной свадьбе тоже будет дико весело. Уже жду не дождусь этого знаменательного дня, – прячу раздражение под улыбкой, а вот Эмилии его спрятать больше не удаётся.

– Какая же ты сволочь, Эндрюз! – шипит она мне в лицо, запуская дополнительную дозу похоти по всему кровотоку. – Я скорее застрелюсь, чем позволю тебе явиться на мою свадьбу.

– Ох, ангел, расслабься. Я же всего лишь хочу спеть своей ярой фанатке все её любимые песни. Что в этом ужасного?

– В том, что я предпочитаю слушать песни своего кумира в наушниках, а не встречаться в жизни с мерзавцем, которым он является вне своего творчества. И не называй меня ангелом!

– Да, ты права. Ангел теперь уже точно не про тебя. Стерва, мегера или ведьма… что больше нравится?

– Да как ты смеешь? – Эмилия роняет чековую книжку на пол и замахивается, норовя треснуть меня по лицу, но чёрта с два я позволю ей это сделать.

Одной рукой ловко перехватываю её запястье, вторую перемещаю с локтя на поясницу и рывком толкаю Эмилию на себя.

– Ты что вытворяешь?! – взрывается она, пытаясь отстраниться, но и тут её ожидает провал.

– Как что? Защищаюсь.

– Отпусти меня! Живо!

Но я лишь крепче её к себе прижимаю, чувствуя, как от контакта с горячим, брыкающимся телом возбуждение достигает апогея. Трескучая волна похоти прошибает насквозь. Летит по позвоночнику и опоясывает низ торса. Чувствую, как яйца поджимаются, член дёргается, каменея ещё больше. И Мили тоже ощущает это, когда в очередной попытке отодвинуться сильно проходится бедром по моему стояку. Но это не пугает её. Не смущает. И не вгоняет в краску, как много лет назад. Она лишь шумно выдыхает, опаляя мои губы своим дыханием, и закатывает глаза.

– Каким был похотливым кобелём, таким и остался. Годы нисколько не изменили тебя, Марк.

Она ошибается. Изменили. Во многих планах. Однако с ней вся моя сдержанность, здравомыслие и контроль над телом благополучно полетели к херам. Я как увидел сегодня Мили в зале в этом золотом платье, обтягивающим её сексуальные изгибы, так будто сразу в того безбашенного, воюющего с отцом мальчишку превратился. И сейчас опять делаю то, что не следует делать. То, что не планировал совершать, когда шёл сюда поговорить с ней. И как мне остановиться, я не представляю. Мозг отсоединился от всех органов, и неверные фразы сами срываются с языка:

– О да, я тот ещё похотливый кобель, Мили. Но, давай, не будем делать вид, что ты не такая же. Уверен, если я сейчас проверю твои трусики, то они будут насквозь мокрые.