- Ну почему же безвкусица? А по-моему, здорово поёт, - не унимается секретарша. Мечу в неё яростный взгляд и вырубаю музыку. – В общем, Вайсман, не забудьте, - напоминает Альбина и молниеносно прячется за дверью.

Пора бы попридержать своих взбесившихся коней, в компании меня и так за глаза уже окрестили стервой.

1618. Один подписчик исчез, а друг наоборот – добавился. Вернее, подруга, с четвёртым размером дирижабля.

Господитыбожемой! И почему все мужики такие предсказуемо одинаковые?

Злюсь на себя как никогда: шпионить исподтишка – это так мелко и дёшево! Возле иконки с единственной фотографией горит online , и это тоже не даёт сосредоточиться на отчёте. Жму на левую кнопку мыши и снова обновляю страничку.

Ещё плюс два сисястых "друга". Это же надо быть настолько ветреным! Он их что, коллекционирует? Копит на случай всемирной сексуальной голодовки?

В верхнем ящике стола дребезжит мобильный – хватаю телефон в руки, где-то в глубине души по-детски надеясь, что это звонит Ганс, но вижу на дисплее фотографию улыбающейся мамы.

Мама – это святое, созваниваться по пять раз на дню вошло у нас в привычку ещё с тех незапамятных времён, когда на первом курсе университета я впервые упорхнула из родительского гнезда, твёрдо решив жить одна и самостоятельно набивать шишки.

Имя первой было Денис Плешков, затем ещё один тумак по фамилии Бабкин, пощёчина - Севостьянов, и комариный укус Артёмочка Немоляев.

После каждой неудачи я неизменно рыдала в водонепроницаемую мамину жилетку, позволяя хоть на какие-то пятнадцать минут быть себе слабой и уязвимой.

От Курта Рейнхарда я даже подножки не допущу. Тридцать – не возраст не свершения ошибок.

- Ульяна, милая, как твои дела? – воркует в трубку мама, и по грудной клетке сладкой патокой разливается привычное тепло.

- Всё отлично, воюю с Артуром и его отчётами, всё как всегда, - отчитываюсь, замечая, что значок онлайн потух.

- Что там с воскресными шашлыками? Дядя Яша купил новую жаровню – не хочет упасть в грязь лицом перед Олегом. В ресторане он проронил, что не любит всё заплывшее жиром.

Конечно, жир он не любит. Судя по его "друзьям" он любит мослы, вареники и дыни.

- Кстати о шашлыках. Извини, но у Олега не получится вырваться с работы, какой-то шарлатан, - мечу злобный взгляд на экран, - ... из Германии, облапошил тысячу шестьсот восемнадцать наивных женщин, и теперь ему нужен надёжный тыл в суде. Девицы прямо как с цепи сорвались - жаждут расправы, скальп живьём содрать с бедолаги готовы.

- Чего только не бывает, мир с ума сошёл. Но я тебя сейчас удивлю, - мама выдерживает театральную паузу и стреляет: - Олег всё-таки сможет выкроить пару часов! Здорово, правда?

Тада-да-да-да-а-ам.

Едва не потеряв дар речи, сиплю:

- А ты откуда знаешь?

- Тамара ему сама позвонила, - делится мама, и я прямо вижу, как она сияет словно медный грош.

- Позвонила? У неё есть его номер телефона?

- Есть. На дне рождении, когда ты уходила шушукаться с Дианой, он оставил визитку - "пирожковая каких-то там Хардов", ручкой номер свой подписал. Сказал – на случай форс-мажора, да и чтоб тебя лишний раз от работы не отвлекать. Ну, Тамара и позвонила уточнить, не вегетарианец ли он, случаем. Нашла-таки повод. Кажется, нашей старушке он тоже приглянулся, - мама весело хохочет, а я продолжаю пребывать в некоем ступоре.

За моей спиной происходят интереснейшие вещи, а я ни сном ни духом. И раз избежать встречи не получится, то...

- Знаешь, что, мама, да - Олег идейный вегетарианец, только тщательно это скрывает. Он просто обожает брокколи, прямо жить без него не может. Попроси тётю Тамару откинуть на пару́ сотейник, - и ядовито, - без соли. И рукколы с луком пореем в теплице пусть надёргает. Ой, прости, Артур к себе вызывает, - сбрасываю вызов и откидываюсь на спинку кресла. Ловлю себя на мысли, что на лице расплывается идиотская улыбка.