И почему я сразу представляю плохое? Может, она читала псалмы, или готовилась к бар-мицве, или делала ещё что-нибудь совсем не напоминающее родео на немецком фашисте.
Взволновано кусаю губу и набираю номер снова. Аллилуйя – длинные гудки!
Один, три, пять, семь…
- Ульяна Дмитриевна – Вайсман, - снова появляется в дверях Альбина, красноречиво кивая на нетронутый стационарный телефон.
Ах ты ж, чёрт, инвестор!
Сбрасываю вызов и хватаю трубку, пытаясь сходу задобрить разъярённого еврея. Путём мелких препирательств, едва уловимого флирта и пары умасливающих фраз, договариваюсь о встрече на следующей неделе, чтобы подробнее обсудить детали будущей сделки. Уф, кажется, пронесло, Артур бы с меня три шкуры спустил, допусти я оплошность и потеряй столь лакомого клиента.
Едва кладу раскалённую трубку на аппарат, как в кармане оживает мобильный. Ну наконец-то! Проснулась, вертихвостка. Но это оказалась не Ди...
- Ульяночка, здравствуй, дорогая, – щебечет мама. На заднем фоне слышится шум воды и шкварчание чего-то однозначно аппетитного на плите. – Еле удержалась, чтобы не позвонить с самого утра. Ну что, пророчество Светланы сбылось?
- Ты о предложении? Нет, Олег в жёны меня пока вербовать не собирается.
- О, как жаль, - искренне расстраивается мама и шум воды затихает, а шкварчание становится громче – кажется, она переворачивает котлеты. – Я так надеялась, что он, наконец, решится… Впрочем, расстраиваться ещё рано, он же может предложить тебе руку и сердце в вашу годовщину. Кстати, когда она?
- Через четыре месяца.
- О-о, - ещё более разочарованно тянет мама и раздаётся звон фарфоровых тарелок. – Тогда, может, на Новый Год...
- Мама, я понимаю, что ты мечтаешь поскорее сплавить меня уже хоть кому-нибудь, но я совершенно не горю желанием выходить замуж.
- В каком смысле «хоть кому-нибудь»? Только Олегу! Он всем ужасно понравился, - хихикает родительница, щёлкая кнопкой кофеварки. – Когда вы ушли, мы только о нём и говорили.
- Даже папа? – недоверчиво кривлюсь.
- Ну… папа воздержался от комментариев, ну ты же его знаешь, он привыкнет. Признаться, когда ты рассказывала об Олеге раньше, я думала, что он такой серьёзный и важный, так волновалась перед встречей, но на деле он оказался таким очаровательным молодым мужчиной, - мама протяжно вздыхает, явно сожалея, что годы её молодости давно позади. – В общем, я счастлива, что ты сделала верный выбор – Олег будет прекрасным спутником жизни, интуиция меня ещё никогда не подводила.
- Ой-ли? А кто вложил все сбережения в едва открывшийся новый банк "Монеточка"? Тогда ты тоже что-то говорила про хвалёную интуицию, - поддела я, и задетая мама ворчит:
- Это совсем другое, в делах амурных я асс.
- А ещё, помнится, ты как-то сватала мне Кирюшу Иванова - милого мальчика-соседа. Сколько ему там сидеть за сбыт запрещённых препаратов осталось?
- Ты несносна, Ульяна. И в кого ты только такая!
- Ладно, не обижайся, Олег, он… он и правда милый, - соглашаюсь, думая почему-то совсем не о своём законном парне…
Ссылаясь на занятость прощаюсь с мамой и тяжело опускаюсь в кресло. Вид из окна прекрасен, но почему-то сегодня он совсем не радует глаз. Стойте-ка, а когда построили вон ту высотку? Ну вон ту, правее кучки небоскрёбов? Зуб даю, каких-то два года назад её точно не было.
Или была?..
С ужасом осознаю, я действительно работаю слишком много и пора взять небольшой отпуск. Может, стоит провести его с Олегом, где-нибудь на островах, вдвоём? Ничто так не способствует сближению, как совместный отдых. Шум волн, закат, текила… Мечты эти заманчиво прекрасны, только вот Олега в этом антураже блаженного безделья я представляю крайне смутно. Разве что если компанию нам составит забитый судебными делами ноутбук. Олег совсем не умеет выходя из зала суда оставлять работу там же, впрочем, как и я… Две лабораторные механические мыши, закованные в кандалы безжалостно суровой реальности.