— Не о чем нам с тобой разговаривать, — ответила девушка и пошла дальше.

— Подожди, я хочу тебе в кое в чем признаться.

Ариста нехотя остановилась: слова травницы о признании сыграли свою роль. Довольная Любава подошла к ней поближе.

— Хочу тебе признаться, что твой муж мне не люб, совсем не люб. Если бы я хотела, то давно бы вышла за него замуж, но, как видишь, я одна.

— Зато к тебе он сколько раз сватался, значит любил, — прошептала девушка, сдерживая слезы.

— Э, нет, девонька, если бы на самом деле любил, то добивался бы своего, а он как получил отказ, сразу к тебе свататься побежал. Я просто ему была удобна. Так что прекращай ревновать, а захочешь поболтать — приходи, косточки твоему муженька промоем.

— Это как? — удивилась Ариста, поднося руку ко рту.

— Посплетничаем о мужчинах, — она подмигнула девушке и пошла в соседний дом к больному малышу.

Марьяна сопровождала мать повсюду: ей нравилось, как та лечит людей, как магией убирает раны и любые язвы. Она мечтала, что будет такой же, как мама. Идя от очередного больного и держа на руках уставшую девочку, Любава заметила возле дома запряженного коня.

— Это что за гости пожаловали? — удивилась Любава.

— Мамочка, лошадка говорит, что хозяин один, надо его спасать.

Любава с интересом посмотрела на девочку.

— А ты понимаешь, о чем они говорят? — уже не удивляясь, поинтересовалась Любава.

— Конечно, я всех понимаю, и даже травка умеет разговаривать.

— Что тут удивительного? У девочки проявился эльфийский дар, — ответила появившаяся из ниоткуда полудница. — Там у кромки леса хозяин коня лежит раненый уже как часа два.

— Марьянушка, посиди дома, я быстро.

Любава схватила свою «неотложную помощь», как она называла сумку с необходимыми микстурами и настойками, и, наказав полуднице приглядывать за дочерью, побежала на помощь. Конь показывал дорогу.

Возле кромки леса валялся мужчина. Он лежал на спине, обе руки были раскинуты в стороны, а из живота торчал кинжал.

— Вот же напасть-то какая. Рана не простая. Обычно тех, кого пырнули живот, с вероятностью восемьдесят процентов не выживают.

Она просканировала организм мужчины и поняла, что таких везунчиков на свете еще не было. У него была открытая травма живота без повреждения внутренних органов. Кровь же вытекала из порезанных сосудов. А если считать, что он лежит на солнце два часа, большая потеря крови и обезвоживание привели к потере сознания.

Остановить кровь было минутным делом, но оставлять больного лежать на солнце было ни в коем случае нельзя. Любава задумалась. Посмотрев на коня, она приняла решение.

— Твоему хозяину плохо, надо помочь ему и перенести к нашему дому. Не знаю, понимаешь ты меня или нет, — она тяжело вздохнула.

— Он все понял, мамочка, — послышалось за спиной травницы.

— Полудница, я же просила.

— Что я могу сделать, если она с намерением помочь понеслась к матери? — надула губы девочка.

Девочка подошла к коню и что-то прошептала ему.

Конь подошел ближе к хозяину и присел перед ним на четыре ноги. Любава кое-как затащила раненого на спину коня: поперек его корпуса. Конь аккуратно встал и пошел в сторону избушки.

Марьяна взяла за руку мать и похвалилась.

— Мамочка, видишь? Он все понимает. Я ему сказала, что делать, он так и сделал.

Конь дошел до двери избушки, остановился и присел на задние ноги. Больной скатился с его спины прямо в руки травницы. Пока женщина дотащила его до кровати, выбилась из сил, и только стонавший от боли раненый заставил ее подняться. Надо было разогреть немного воды и промыть место ранения, затем смазать специальной мазью, которая высасывала изнутри всю оставшуюся гадость: неважно, была это просто грязь или яд на лезвии кинжала.