Подскочила к окну и слегка отдернула штору. Темень, ничего не видно. На улице даже фонари не горели, будто их специально вырубили, черт. Все равно не разглядеть, что происходит, я мигом присела на корточки, не хотелось поймать шальную пулю.

Прошло некоторое время, выстрелы прекратились. Воцарилась гробовая тишина. Она неприятно давила на меня, дурные мысли сами по себе полезли в голову: а вдруг Руслана ранили или… нет, даже думать об этом не хотелось. С ним все хорошо, он сильный, умный мужчина и не допустит осечек. Но что, если…

  Ладно, плевать на условности, мне нужно было проверить, убедиться, что случилось с Бехтеровым. Я встала и с решимостью побежала к двери и как раз столкнулась с Русланом. Он вошел и громко захлопнул за собой дверь. Жив! На нем ни царапинки, какое счастье! Я бросилась ему на шею, всхлипнула от облегчения. Мужчина не обнял в ответ, но он стоял рядом, и на тот момент мне хватило и этого.

- Цела?

- Да, - выдохнула ему в губы.

Рус не дал себя поцеловать, отстранился. Он подошел к окну и выглянул на улицу, затем снова сосредоточился на мне. Лицо Руслана перекосилось от ярости, покраснело. Я невольно попятилась, меня пугали резкие перемены его настроения. Кто знает, что мужчина сделает в следующую секунду? Казалось, вся его злоба была направлена именно на меня. Дверь была так близко, я почти дошла до нее…

- Куда собралась? – рявкнул Рус.

- Ты злишься…

- Я, нахрен, в ярости! – заорал он, подался вдруг вперед, но в последний момент отскочил ближе к окну.

С ним что-то происходило, я же видела, как Руслан пытается бороться с собой. Он боялся подойти, но и стоять на расстоянии оказалось для него сродни пытки. Никто не захотел бы добровольно идти в клетку к тигру, но я рискнула. Не важно, хищник ты или добрый зверек, всем нужна ласка и тепло. Поддержка. Мне было страшно до дрожи приближаться к разъяренному зверю, но в глубине души я точно знала – он не причинит мне боль. Рус, скорее, отгрызет себе руку, но никогда не поднимет ее на меня.

Я вторглась в его личное пространство и крепко обняла за талию, прислонилась головой к голой груди. Бэха напрягся всем телом, будто получать ласку для него было чуждо. Он попытался отцепить мои руки, но я еще сильнее вцепилась в него и отрицательно качнула головой. Нет! Так нужно, так должно быть. Никто не должен справляться со своей бедой в одиночку. Я слишком долго пыталась проложить свою жизнь сквозь шипы и в моменты отчаяния обнимала сама себя, представляя, что вместо моих рук другие, сильные и мужественные. Теперь же не хотелось терять крошечное спокойствие, Бэха заслуживал получить что-то, хотя бы банальную поддержку в виде объятий.

Руслан молчал, но мне и не нужны были его слова, это не для меня - это для него. Наконец, он сбросил с себя напряжение и медленно заключил меня в объятия, прижал, как ценное сокровище к груди, выдохнул с облегчением. Его сердце билось часто-часто, отдаваясь в моих ушах набатом. Я могла бы простоять так целую вечность, ощущая себя в надежном коконе. Мы были единым целым в тот момент, и не важно, что было минуту или час назад. Что еще будет. Этот миг навсегда останется в моей душе и хотелось бы верить, что я сумела хоть немного растопить лед в сердце Бэхи.

Кто-то ранил его, изуродовал настолько, что он одичал и перестал воспринимать ласку, все больше закрываясь в себе. Машка не получит его, я не позволю ей отобрать у меня право быть рядом с ним. Она не сумеет увидеть в Руслане то, что уже вижу я – замечательного и доброго человека. Да, пусть я нуждаюсь в нем, но и он во мне! Мы притягиваемся, как две половинки одного целого. Только вместе мы будем едиными, а по раздельности – две разорванные части листа.