Вошла медсестра и отвлекла от мыслей. Сняла мне повязку, быстро обработала швы. Три стежка - не много, но достаточно, чтобы остался уродливый шрам. За прошедшие дни я ни разу не пожалела о своем поступке, красота не принесла мне счастья, так может, ее отсутствие убережет от будущих проблем?

Я слышала накануне, как шушукались медсестры в коридоре, обсуждали меня, называли идиоткой. Одна из них вздохнула и сказала:

- Мне б такую симпатичную мордашку, уж я бы нашла, как ею воспользоваться.

Другие поддержали. Глупые! За все в жизни приходится платить и порой слишком высокую цену. Даже богатые папики и те держат своих моделей на коротком поводке, еще ни одна содержанка не радовалась своему положению. По крайней мере, я таких не встречала.

Вошел врач, осмотрел щеку, что-то пробубнил себе под нос и чиркнул пару слов в историю болезни.

- Готовь пациентку на выписку. Через три дня придете, снимем швы.

Доктор в последний раз взглянул на мое увечье и цокнул языком. Я заметила отвращение на его лице, мысленно возликовала. Меня зашивали тяп-ляп, потому что поступила без денег и документов, я не расстроилась.

Медсестра отправила меня в палату собирать вещи, пока она заполняет документы. А мне и собирать-то особо нечего. Машка, как я поняла, наспех собрала мне в больницу кое-что: длинную домашнюю футболку и чистую одежду на выход.

Спустя пять минут я была готова. Попрощалась с соседками, мы обменялись короткими фразами, больше здесь оставаться не было никакого желания.

Домой отправилась пешком - все равно денег нет на проезд. У меня осталось в заначке две тысячи рублей, но этого разве что хватит на билет. Куда теперь ехать?..

И все же, я не могла покинуть город, пока не снимут швы. Может, Бехтеров уже забыл обо мне? Или узнал про больницу, сжалился. Было бы хорошо!

Пока шла, заметила, что многие люди намеренно опускают глаза, хотя у меня на лице еще осталась повязка, за ней не видно шрама. В целом, я осталась довольна, настроение стремительно ползло вверх, и уже ничто не могло его испортить! Даже если прямо в тот момент из-за угла появился бы Бехтеров.

Домой я добралась в приподнятом настроении. Машка открыла мне дверь, удивилась, пропустила в квартиру.

- Сорян, работы много было, не смогла к тебе вырваться.

Тупая отмазка, но я сделала вид, что поверила. На ее месте я поступила бы точно так же, глупо обижаться на очевидные факты. Зашла в комнату, огляделась, все ли на своих местах. Тайник, где спрятала паспорт, выглядел нетронутым: сверху накидана гора одежды, создавая иллюзию моей неряшливости.

- Ев, тут такое дело… - Машка топталась на пороге комнаты, я напряглась, подмечая ее нервозность.

Неужели здесь побывал Бехтеров. Или… я остолбенела, думая про рыскающих шестерок отчима. Нет, Ева, соберись! Шестерки отчима действуют грубой силой, они бы избили Машу до полусмерти, выуживая нужную им информацию. А она целехонькая…

- Тебе придется искать другую соседку по комнате.

Я выругалась себе под нос и шумно выдохнула. Блин, умеет же она навести шороха. Облегчение накрыло тело теплой волной, не было в квартире никого, какое счастье.

- Не беда, - махнула рукой. – Скорее всего, я сама скоро съеду.

- Правда? – Машка удивилась. – А куда планируешь переехать? В смысле, к кому?

Подруга тараторила и явно нервничала. К чему столько вопросов? Не все ли равно? Я же не спрашиваю ее, куда она переезжает, хотя тоже любопытно.

- А ты к кому? – задала прямой вопрос в лоб.

- Так я… это… квартиру сняла… ну… блин, нашла вариант лучше этого, денег поднакопила и вот…