— Инна, что ты такое говоришь?! — смущенная родительница дернула меня за рукав футболки. — Простите, она немного ершистая, и не любит, когда обращают внимание на ее необычную внешность.

Прямо скажем, клоунскую внешность.

— Но вообще Инна очень хорошая (тут мама немного покривила душой) и добрая девочка. Всякую живность больную домой несет, котят, собачат, даже когда-то мышат приволокла и выкармливала с помощью пипетки. Правда, они все равно подохли.

Будущий братец пренебрежительно хмыкнул.

— Выхаживает, — продолжила меня хвалить (выставлять еще большей дурочкой) мама, — а потом пристраивает в хорошие руки.

— Любит сирых и убогих, — вставил едкий комментарий совершенный мальчик.

— Дима?! — возмутилась его бабушка Антонина Павловна, а дядя Саша нахмурился.

— Ага, могу и тебя пристроить в хорошие руки.

Такого с руками оторвут…

Взрослые засмеялись.

— А ей палец в рот не клади, — как мне показалось, с одобрением сказал дедушка Дмитрий Александрович.

— Какая колючая, — пожал плечами красавчик, сын дяди Саши. — Она точно ваша дочка? — теперь он обратился к маме. — Абсолютно на вас не похожа. Может, ее в роддоме подменили?!

— Дима! — теперь уже дядя Саша возмущенно дергал отпрыска за рукав.

А у меня слезы навернулись на глаза. Я снова вдруг остро почувствовала свою ущербность. Больше всего на свете я хотела быть похожей на свою красавицу-маму, но мне ни одной черточки не досталось. У мамы волосы светлые, блестящие, будто золотое руно, личико сердечком, глаза миндалевидные с ярко-голубой радужкой, губы, словно цветок, красивые. У меня рыжие спирали вместо волос, губы как вареники, на зубах скобки, глаза навыкате. Смешная и несуразная… Только, пожалуй, нос ничего, на мамин не похож, но аккуратный.

Мама обняла мои худые плечи.

— Точно моя, — в женском голосе слышалась теплота, — такую рыжую и ершистую разве с кем-то спутаешь. Сразу в сердце западает.

Красавчик еще раз пренебрежительно хмыкнул.

— Так, давайте шашлыками заниматься,— призвал к активным действиям дедушка Дима. — К вечеру обещали дождь.

— Наташенька, — обратилась Антонина Павловна к маме, — поможешь мне с салатом?

— Да-да, конечно.

— А ты, Дима, покажи Инне Муркиных котят, — продолжала распоряжаться показавшаяся милой бабушка.

Инне звучало еще хуже, чем Инна, словно я обязана всем отказывать. Не-не-не, нельзя ни в коем случае.

— Уверена, котята ей понравятся, она ведь любит животных.

— Главное, чтобы с ними не случилась та же неприятность, что и с мышатами.

Взрослые прыснули смехом, а я запыхтела от возмущения, словно маленький паровоз.

— Ладно, лягушонок, пошли смотреть котят.

— Сам ты большой жаб, — тут же взвилась я.

На красивых мальчишеских губах появилась нахальная улыбка.

— Не-а, я прекрасный принц.

Он всегда был чертовски самоуверенным. Тогда я немного опешила, но послушно двинулась следом за красивым мальчиком, в семью которого должна была теперь войти. Уж очень мне хотелось посмотреть на котят, или еще немного полюбоваться мальчиком.

…

Помню, тем вечером, когда мама укладывала меня спать, я в открытую спросила:

— Мам, я некрасивая девочка?

— Для меня самая чудесная девочка на свете, — дипломатично произнесла родительница, обняла, и ласково поцеловала мою буйную рыжую голову.

 — Я несколько раз читала сказку про «Гадкого утенка», но ведь не все гадкие утята превращаются в прекрасных лебедей? Вдруг у меня не получится обернуться?!

Так сильно в тот вечер я почувствовала свою ущербность…

 Мама снова стала целоваться.

— Не родись красивой, говорят… Я со своей красотой не очень сладко жила, пока Сашу не встретила. Но что-то мне подсказывает — ты вырастешь очень-очень симпатичной, у тебя будут целые толпы поклонников. Заранее уже боюсь этого, женщине иногда очень опасно быть красивой. А ты такая яркая девочка. По сравнению с тобой я бледная моль. Твои огненные волосы, большие глаза, губы, будут всегда привлекать внимание.