– Что, белый поезд намного опаздывает, сударь? – спросил отец Фуркад начальника станции, выбежавшего из служебной комнаты.
– Нет, преподобный отец, самое большее на десять минут. Он будет здесь в половине четвертого… Но меня беспокоит поезд из Байонны, он должен был уже пройти.
И он побежал отдать какое-то распоряжение, а затем вернулся. Начальник станции был худой, нервный и беспокойный человек; во время больших паломничеств его охватывало лихорадочное возбуждение, он круглые сутки оставался на ногах. В то утро, помимо обычной работы, он должен был принять восемнадцать поездов, более пятнадцати тысяч пассажиров. Серый и голубой поезда, вышедшие первыми из Парижа, уже прибыли в положенное время. Но опоздание белого поезда осложняло положение, тем более, что ничего не было известно и о прибытии экспресса из Байонны; естественно поэтому, что начальнику станции приходилось зорко следить за всем, что происходит, и держать весь персонал начеку.
– Значит, через десять минут? – повторил отец Фуркад.
– Да, через десять минут, если путь будет свободен! – бросил на бегу начальник станции, устремляясь на телеграф.
Священник и доктор медленно возобновили прогулку. Они удивлялись, как в такой суете не случалось серьезных аварий. Раньше здесь царил совершенно невероятный беспорядок. Отец Фуркад вспомнил первое паломничество, которое он организовал в 1875 году: ужасное, бесконечное путешествие, без подушек и тюфяков, с полумертвыми больными, которых нечем было привести в чувство. А затем, по приезде в Лурд, беспорядочная высадка, причем для больных ничего не было приготовлено – ни лямок, ни носилок, ни колясок. Теперь же существовала мощная организация, больных ожидали больницы, их не приходилось укладывать на солому под навесом. Но какую встряску переживали эти несчастные! Какая сила воли направляла верующих к чудесному исцелению! И священник ласково усмехался, говоря о своем детище.
Он стал расспрашивать теперь доктора, продолжая опираться на его плечо.
– Сколько было у вас паломников в прошлом году?
– Около двухсот тысяч. Эта средняя цифра удерживается… В год, когда праздновали собор пресвятой богородицы, их понаехало тысяч пятьсот. Но это был исключительный случай, пришлось вести усиленную пропаганду. Конечно, такую уйму людей можно собрать лишь однажды.
После минутного молчания священник пробормотал:
– Разумеется… Дело это благословенное, оно ширится с каждым днем: на одну только эту поездку мы собрали подаяниями около двухсот пятидесяти тысяч франков, и бог пребудет с нами; я убежден, что вы удостоверите завтра множество исцелений.
– А что, отец Даржелес не приехал? – спросил он затем. Доктор Бонами неопределенно развел руками, давая понять, что он этого не знает.
Отец Даржелес редактировал «Газету Грота». Он был членом ордена «Непорочного зачатия», учрежденного в Лурде епископатом; члены этого ордена были здесь полными хозяевами. Но когда отцы Общины успения привозили из Парижа паломников, к которым присоединялись верующие из городов Камбре, Арраса, Шартра, Труа, Реймса, Сана, Орлеана, Блуа, Паутье, они нарочно отстранялись от дел и словно исчезали: их не видно было ни в Гроте, ни в Базилике; они как будто передавали отцам Общины успения вместе с ключами и ответственность. Их настоятель, отец Капдебарт, неуклюжий, угловатый человек с грубым лицом, на котором словно запечатлелся угрюмый, бурый отблеск земли, даже не показывался. Только отец Даржелес, маленький вкрадчивый человечек, всюду вертелся, собирая материал для газеты. Но если отцы «Непорочного зачатия» исчезали, то их присутствие неизменно чувствовалось за кулисами этого грандиозного предприятия; они были скрытой силой, всевластными хозяевами, выколачивавшими деньги, без устали работавшими ради успешного процветания фирмы. И для этого они пускали в ход все, вплоть до собственного смирения.