Цзыгун спросил:

– Что, если кого-то любят все односельчане?

Учитель ответил:

– Это плохо.

– Что, если кого-то ненавидят все односельчане?

– Это тоже плохо. Будет лучше, если его полюбят лишь хорошие односельчане и невзлюбят плохие, – ответил Учитель.

Учитель сказал:

– Легко служить, когда правит благородный муж, но угодить ему непросто. Ему не угодить, если угождать, не следуя пути. Когда же он руководит людьми, то исходит из талантов каждого.

Трудно служить, когда правит малый человек, но угодить ему легко. Ему можно угодить, если даже угождать, не следуя пути. Когда же он руководит людьми, то крайне к ним взыскателен.

Учитель говорил:

– В благородном муже скромность сочетается с раскованностью, в малом человеке при отсутствии раскованности много спеси.

Учитель сказал:

– Кто тверд, решителен, бесхитростен и говорит с трудом, тот близок к человечности.

Цзылу спросил:

– Каким надо быть, чтобы могли назвать ученым мужем?

Учитель ответил:

– Ученым может называться человек, способный увещать и быть доброжелательным. Он увещает друга и относится с доброжелательностью к брату.

Учитель сказал:

Учитель сказал:

– Вести сражаться необученных людей значит их бросать.

Сянь[94] спросил о том, что значит «стыдно».

Учитель ответил:

– Стыдно получать жалованье, и когда в стране есть путь, и когда его там нет.

– А может ли считаться человечностью избавление от тщеславия, высокомерия, зависти и алчности?

– Это можно считать труднодостижимым. Что же касается человечности, то я не знаю, – ответил Учитель.

Учитель сказал:

– Не достоин быть ученым тот, кто думает о сытой и спокойной жизни.

Учитель говорил:

Учитель сказал:

– У добродетельных людей всегда есть что сказать, но у кого есть что сказать, тот не всегда бывает добродетелен.

Кто полон человечности, тот непременно храбр, но храбрый не всегда исполнен человечности.

Наньгун[95] спросил Конфуция:

– И мастерски стрелял из лука, Ао мог передвигать по суше лодки, но это им не помогло, и оба плохо закончили. А Юй и Цзи сами пахали землю и обрели всю Поднебесную?

Учитель ничего на это не ответил, но, когда Наньгун Ко вышел, сказал:

Учитель говорил:

– Увы, бывает, благородный муж – и нет в нем человечности, но не бывает, чтобы малый человек – и был он человечен!

Учитель сказал:

– Как можно быть нетребовательным к тому, кого ты любишь?

Как можно оставлять без наставления того, кому ты предан?

Учитель сказал:

– При составлении формулировки Би Чэнь[96] сначала создавал ее вчерне, Ши Шу высказывал об этом свое мнение, ответственный за внешние сношения Цзыюй вносил поправки, Цзычань же из Восточного селения оттачивал.

Кто-то попросил Учителя высказаться о Цзычане, и он ответил:

– Это милостивый человек.

Когда попросили высказаться о Цзыси[97], ответил:

– Это он-то, он-то!

Когда попросили высказаться о Гуань Чжуне, ответил:

– Это был человек! Он отобрал у Бо селение Пянь с тремя сотнями семей, но Бо, хоть был и вынужден питаться грубой пищей, ни разу до своей кончины на него не возроптал.

Учитель говорил:

Учитель сказал:

– У Мэн Гунчо[98] вполне хватало бы способностей для службы управляющим в великих кланах вроде Чжао или Вэй, но он не мог бы быть сановником в таких небольших княжествах, как Тэн или Сюё.