Впервые за все последние дни ветер разорвал тучи на лоскутки, сквозь которые проглядывала чистая лазурь. Мы прощались у пруда, и на тёмной ряби вод белым конфетти дрожали цветочные лепестки яблоневой аллеи, принесённые сюда ветром; Том уезжал в Ландэн, чтобы подготовить всё к свадьбе, но обещал вернуться через две недели.

– …Твоя матушка снабдила меня мерками, но мне придётся хорошенько постараться, чтобы платье угодило её взыскательным вкусам. – Том скорчил смешную рожицу, совсем как в детстве, и я прыснула. – Ты, полагаю, с большим удовольствием пошла бы к алтарю хоть в этом. Если, конечно, до алтаря всё же дойдёт. – Он резко посерьёзнел. – Ты ещё не приняла никакого решения?

Помедлив, я качнула головой.

По правде говоря, его отъезд сильно осложнял принятие этого решения. Я как-то не учла, что с этой свадьбой Том не сможет постоянно быть рядом. А я, соответственно, не смогу осторожно прощупать почву, дабы убедиться в серьёзности его самоубийственных намерений… или убедить его, что это сущая глупость.

В ответ на моё движение его взгляд окрасила странная смесь печали и облегчения.

– Если примешь, пока меня не будет, напиши мне. Каким бы оно ни было. – Он помолчал. – Когда ты вальсировала вчера… ты была так прекрасна. Словно светилась изнутри. Никогда раньше не видел тебя такой. – Взяв мои руки в свои, Том пытливо заглянул мне в глаза. – Этот человек, мистер Форбиден… неужели он нравится тебе?

Только этого не хватало: давать моему жениху ответ на вопрос, о котором я и сама боялась думать.

– Я полностью согласна с отцом. Он показался мне весьма интересным собеседником, – сдержанно ответила я, не покривив душой.

Впрочем, от Тома уклончивость моего ответа не укрылась.

– Рад, если только так. – Не отводя взгляда, он крепче сжал мои руки. – Я не имею никакого права указывать тебе. И хотел сказать, что, если ты решишь связать свою жизнь не со мной, я приму любого твоего избранника, но… я не хотел бы, чтобы это был мистер Форбиден.

Я молча смотрела на него.

Надеясь, что мои щёки не заалеют, выдав моё смущение.

– Он не подходит тебе ни по возрасту, ни по положению, – продолжил Том, – и меня пугает одна мысль о том, какими могут быть его намерения по отношению к тебе. А даже если его намерения окажутся благородными, в чём я сильно сомневаюсь, твои родители никогда не дадут согласия на этот брак.

– Том, зачем ты говоришь мне всё это? – не выдержав, сухо осведомилась я. – Я думать не думала о браке или каких-либо отношениях с мистером Форбиденом.

И снова не покривила душой.

Об этом я действительно совершенно не думала.

– Говорю, чтобы ты помнила об этом, если вдруг… впрочем, и в самом деле, что это я. – Том издал короткий смешок. – Ты куда умнее меня, чтобы позволить какому-то проходимцу заморочить себе голову. Просто… будь с ним осторожнее, ладно? – он тяжело вздохнул. – Мне не нравится, как он смотрит на тебя. И то, что отец сказал вчера… Я пытался расспросить его подробнее, но ты же знаешь моего отца.

– Ещё бы. Дай-ка угадаю – это было всё равно что пытаться разговорить могильный камень.

Том рассмеялся вместе со мной:

– Именно.

– Наверное, никогда не забуду, как ты пытал его о причинах стремительного увольнения вашего прежнего управляющего.

К моему удивлению, друг нахмурился.

– Когда это было?

– Ты не помнишь? И у кого из нас двоих девичья память? – я фыркнула. – На последнем балу в честь Имболка[18]. Ты долго ходил кругами вокруг этой темы; я помогала, чем могла. До сих пор придерживаюсь мнения, что после десятилетий верной службы управляющие не начинают воровать просто так; а спешно увольнять их по иной причине, да ещё чтобы они сбегали из особняка под покровом ночи… Но твой отец уходил от ответа, как та форель у Шуберта