– Хочешь стать независимой? – Тетя постучала длинными пальцами по подлокотнику кресла.

– Хочу.

– А платить за независимость ты готова?

– Не знаю.

– Придешь ко мне, когда будешь точно знать, чего хочешь, – в голосе Ядвиги зазвенела сталь.

– Нет, я знаю! – Полина решительно вздернула подбородок. – Я согласна платить.

Ядвига удовлетворительно кивнула.

– Тебе придется уехать, – сказала голосом, не терпящим возражений.

– Надолго?

– Не знаю. Возможно, навсегда. – Ядвига устало прикрыла глаза. – Ты готова?

Полина задумалась, очень серьезно задумалась. Уехать из Москвы – значит поставить крест на аспирантуре, на дальнейшей карьере. Сможет ли она, москвичка до кончиков ногтей, выжить вне столицы? Перед внутренним взором появилось победно улыбающееся лицо отчима, и Полина приняла решение.

– Я готова.

Ядвига рассеянно погладила забравшегося к ней на колени Джаспера и наконец заговорила:

– До получения диплома поживешь у меня. Я улажу этот вопрос с твоей неразумной матерью. У меня остались кое-какие связи в Министерстве образования, так что подыскать тебе работу в каком-нибудь областном центре будет несложно. Поля, ты хоть понимаешь, что тебя ждет?

– Нет, – искренне ответила Полина.

– Моя школа самая лучшая в городе. У меня великолепный педагогический коллектив. Сорок процентов учителей имеют высшую категорию. Мои выпускники поступают в самые престижные вузы страны. Надеюсь, вы, Полина Мстиславовна, понимаете, как вам повезло? – Директриса, болезненно худая дама за сорок, одетая в уродливый, давно вышедший из моды костюм, поджала тонкие губы и осуждающе посмотрела на Полину.

– Я все понимаю, Белла Кононовна, – Полина вежливо улыбнулась. – Постараюсь оправдать ваши надежды.

– А я на вас, Полина Мстиславовна, пока никаких надежд не возлагала. Признаюсь честно, вы свалились мне, как снег на голову. А я противница какого бы то ни было протекционизма, – директриса холодно улыбнулась. – То, что вы с отличием закончили МГУ, для меня ровным счетом ничего не значит.

В ее тоне отчетливо слышалось: «Знаю я вас, залетных столичных штучек. И про дипломы ваши красные мне все известно». Полина подобралась. Эта вяленая вобла невзлюбила ее сразу, с первой секунды. Как только увидела ее диплом, как только унюхала ее французские духи…

Она, заслуженный учитель, профессионал экстра-класса, вынуждена носить дореволюционный костюм и пользоваться духами производства фабрики «Свобода», в то время как какая-то молоденькая столичная вертихвостка может позволить себе платье, купленное отнюдь не в районном универмаге, и парфюм от Диора… Откуда такая несправедливость?! Откуда у вчерашней студентки деньги на всю эту роскошь? Небось богатенькие родители купили. Или, не приведи Господь, любовник… И красный диплом, скорее всего, тоже куплен. Ну ничего, здесь не Москва! Здесь нет ни папочки, ни мамочки. И состоятельного любовника тоже нет. Здесь она, Белла Кононовна Цигаль, единовластная царица. И уж она найдет способ сбить спесь с этой молодой выскочки.

Эх, нужно было одеться попроще, и ногти не красить, и духами не пользоваться, но кто же мог предвидеть, что ей предстоит встреча с такой мымрой? А теперь, к сожалению, первое впечатление – самое важное, между прочим, – безнадежно испорчено, и в будущем лояльного отношения от начальницы ждать не приходится. Белла Кононовна уже составила о ней мнение и внесла ее в свой черный список. В том, что у такой нетерпимой дамы есть черный список, Полина не сомневалась ни секунды.

Настроение, еще пару часов назад такое радужное, безнадежно испортилось. Ну что теперь делать?! Объяснять этой мымре, что диплом не купленный, а самый что ни на есть настоящий? Что платье не из «Дома моды», а сшито модисткой тети Насти, маминой кузины, по выкройке, взятой из французского модного журнала? Что духи подарила ей Ядвига, у которой духов этих целый склад? Бесполезно! Не тот Белла Кононовна человек. Полина, хоть и была еще совсем молодой, в людях разбираться умела. Во всяком случае, так считала Ядвига. А у Ядвиги имелся богатый жизненный опыт.