– В ванной? – недоверчиво спросил Ит.

– Разумеется, в ванной, где еще? Защелка хилая, но хоть полминуты его бы удержала, наверное, и потом, я подумала… в общем, пока защелка не щелкнула, пусть он думает, что я не слышу, как он ходит, и, может, он из-за этого в ванную пока что не сунется. Оружие я нашла, Ит. Какое сумела. Дезодорант в баллончике и совок металлический, старый. Который зеленый и который неудобный. Хозяйский.

– Так…

– Я решила, что поступлю следующим образом. В левую руку дезодорант, в правую совок. Резко открою дверь, пшикну ему в морду дезодорантом, а потом огрею совком по голове, если получится. В общем, открываю дверь с ноги, выскакиваю…

Ит молчал, ожидая продолжения.

– Никого. Смотрю вправо-влево – никого. Скорее всего, он либо на кухне, либо в одной из комнат. Ну, я так и пошла по квартире – совок в одной руке, дезодорант в другой. Прошла все – пусто! Сбежал? Как?.. Через окно? Проверила окна – нет, все ограничители на месте, противомоскитные сетки тоже. Значит, через окна не вылезал. Проверила дверь – щеколда на месте. Знаешь, родной, это я сейчас так спокойно говорю, а тогда, когда я по квартире ходила… мне было страшно. Просто ужасно страшно! Я и не думала, что способна так пугаться. Оказывается, способна. И еще как. Прошла квартиру, потом решила вернуться в ванную – не век же мне с совком ходить? Вернулась… и снова слышу эти шаги! Топ-топ. Ит… знаешь, что это было?

– Что?

– Это вода капала с душевой занавески на красный тазик, в котором Фэб стирает свои носки!!! Этот проклятый тазик лежал на дне ванны, я, когда помылась, сама его туда положила, а потом передвинула занавеску, и вода стала капать на тазик!!! И вот тут я… Ит, я поняла, что свихнусь, если это все будет вот так же продолжаться дальше. Не могу больше. Не могу – в пустом доме, в пыли, которую не для кого убирать, в тишине, в которой никто не дышит! Ковшик этот треклятый больше видеть не могу! Придурков в Интернете, которым ни до кого, кроме себя, дела нет и не будет никогда! Идиоток на работе, для которых сапоги или телефон важнее, чем родные мужья и дети! Я все понимаю, и что это правильно, и так должно быть, понимаю, и что они тоже имеют право, понимаю, и что этот мир вовсе не идеал, что хорошего и плохого тут поровну, но… Ит, правда… Даже на Терре-ноль, и то было лучше… и десять лет назад тут было лучше… Ит, не гоните меня… я… пожалуйста…

Он молча прижал ее к себе, не зная, что сказать. В этот момент он ощутил все ее одиночество, чудовищное одиночество, и ужаснулся – какой уж тут смех? Снова кольнуло – виноват. И в этом виноват тоже. Но у них ведь не было другого выхода…

Она чуть отстранилась, вздохнула.

– Маленькая, прости, – растерянно произнес Ит. – Бертик, прости нас, пожалуйста! Но…

– Ит, я переезжаю, – сообщила она.

– Куда? – не понял он.

– В Сосновый Бор. Да, да, ты не ослышался. Я сняла там квартиру.

– Бертик, погоди.

– Нет, это ты погоди. Я сняла там квартиру и буду там жить. Максимально близко от вас. И видеться мы будем чаще. Гораздо. Думаю, я найду способ это делать.

– Малыш, но…

– Ит, без «но».

– Я совсем не это хотел сказать!

– Ну?

– Господи… – Ит, кажется, растерялся. – Когда?

– В начале ноября. Хочу уволиться с работы по всем правилам и максимально подбить дела здесь. Да и Ромку нужно успокоить, он от моей идеи не в восторге, а Джесс сама его не убедит.

Проход в темпоральную капсулу открылся на этот раз метрах в ста от берега, поэтому пришлось взять «лодочку», хорошо, что в прибрежных кустах их валялось сейчас больше десятка – часть замаскирована под старые трухлявые обломки бревен, часть – под сломанные плотики для манков, которыми пользовались местные охотники. «Лодочка» прошла через отверстие в капсуле, которое тут же за ней сомкнулось, и заскользила по озеру, все дальше и дальше уходя от берега. «Вереск» пока что не было видно, но Ит знал, что госпиталь на всякий случай держат под еще одной линией защиты (зачем – не совсем понятно, но мало ли что, действительно), и он будет виден только совсем вблизи, да еще и только своим. Тем, кому Илья, старший врач «Вереска», позволит его видеть.