– Видишь ли, суть, наверное, не в терминах. И здесь я, пожалуй, с Вебером солидарен. Главная наша забота: суметь защитить человека от любых – любых! – неожиданностей Внеземелья, успеть вовремя стать между ним, человеком, и подстерегающей его всякой-разной опасностью. Ведомой и неведомой.

– Это ваша забота, господа сверхчеловеки, – возразил Фрэнк. – Если, конечно, ты считаешь себя сверхчеловеком.

– Я считаю себя сотрудником оперативно-следственного отдела.

– О, мы, оказывается, коллеги.

– Да, если ты имеешь в виду штатное расписание.

– Ну, это не так безнадежно, Барни. Тому порукой нивелирующая деятельность Вебера…

– Пойдем, коллега, – миролюбиво предложил Лангер. – Мне не терпится увидеть Хаста. – Он повернулся и чуть ли не бегом бросился вдоль коридора.

Фрэнк нагнал его двумя прыжками:

– Почему ты сразу не сказал, что Хаст вернулся?

– Для тебя это новость?

– Я слышал, что нас приглашают в инструкторский холл, но откуда мне было знать, по какому поводу. Ведь кроме тех нескольких слов, которые ты мне вчера…

– Кстати, – Лангер загадочно ухмыльнулся, – Хаст прилетел не один.

– С этим… из «диких кошек»? С Кизимовым?

Эмблема второго отдела – стальной хромированный трезубец. Лангер тронул среднее острие, шагнул в открывшийся проход.

– Нет, – сказал, входя следом, Фрэнк. – Готов держать пари – это не Кизимов. Скорее кто-нибудь из Восточного филиала.

– Точнее, шеф оперативно-следственного отдела Восточного филиала Сергей Никольский.

Фрэнк тихо присвистнул.

Они вошли в холл. Массивная мебель казенного образца и большое, во всю стену, залитое солнцем окно. Прямые лучи дробились на светорассеивающих ребрах верхней половины стекла, но ближе к окну лежал на полу солнечный прямоугольник. В прямоугольнике стояли четверо: носатый Вуд, белобрысый Альвен, Кьюсак и Гейнц. Компания щурилась и сосредоточенно смаковала через соломинки содержимое круглых, как елочные шары, бокалов. Гейнц был в огромных светозащитных очках и, несмотря на свой относительно небольшой рост, выглядел в них очень воинственно – темная грива его волос живописно и дико топорщилась на затылке.

– Общий салют дегустаторам! – поздоровался Лангер.

Никто не ответил. Лангер понял, что продолжать в том же духе не стоит. Направился к бару, поднял крышку, влез туда по пояс, долго там копался и звенел стаканами.

Фрэнк подошел к молчаливой четверке. Заметил под глазом у Кьюсака желтый остаток недавно сведенного синяка.

– Судя по вашим физиономиям, надвигается пыльная буря.

– У тебя разыгралась фантазия, – мягко возразил Кьюсак.

– Это иногда бывает после вонючих подземелий Вебера, – добавил Гейнц.

Вуд принюхался.

– От него разит пивом! – объявил он. – Мы здесь одурели от водопроводной воды, а Полинг благоухает, как баварская пивоварня! Да еще возымел наглость обозвать нас дегустаторами!

– Дегустаторами обозвал нас Лангер, – вступился за Фрэнка Альвен, соблюдавший справедливость при любых обстоятельствах.

– Вуд, тебе придется обнюхать и Барни, – сказал Гейнц.

– Не советую, – прогудел Лангер из бара. – Я могу ненароком задеть его обонятельный орган, и ему придется отложить сегодня свидание с Кэт.

– Да, – согласился Вуд. – Риск не оправдан. Пусть его обнюхивает Носорог.

Снова молчание. «Вероятно, не знают?..» – подумал Фрэнк и, сунув руку в карман, нащупал жетон с выдавленной надписью «07. Черный след». Хотел было вынуть и показать, но раздумал.

– Кто-нибудь скажет мне наконец, что случилось? – не выдержал он. – Можно без шутовства, откровенно. Тем более что со вчерашнего дня я член вашей группы.