Но спасать там было некого. Разве что несчастных Орков, покорно выполнявших указания мелкой девчушки!

- Как?! – нахмурился Гиймон, наблюдая за дикими обитателями болот, которые впервые на его памяти вели себя дис-ци-пли-ни-рованно!

- Послушнее, чем адепты на Боевом факультете, - проморгался вервольф, глазея на невиданные чудеса. – Они её слушаются. Что это магия Голоса?

Однако пения он не слышал. Выходит, Сирена vj;tn и простыми слова управлять другими существами??

- Бова меня подери! – взревел Гиймон, направляясь к опасной командирше, которой ничего не стоит настроить против него толпу Болотных созданий.

Пока он тут занимался бессмысленным самокопанием, маленькая мерзавка обзавелась чуть ли не армией!

- Сейчас же пошла в Башню! – крикнул вервольф, выбежав наружу.

- Ась? – невинно захлопала Сирена своими чарующими глазищами. – Я помогаю тут.

- В Тьму твою помощь! – рыкнул Гиймон, поравнявшись с ней и схватив за руку повыше локтя. – Внутрь, я сказал. Немедленно.

Браслеты на запястьях девушки среагировали на приказ в тот же миг. Таинственно сверкнув, они прыснули магическим разрядом, заставив Сирену болезненно поморщиться. Она больше не перечила. Только смерила Гиймона ненавидящим взглядом, хмуро зашагав к Башне.

Еще и подбородок вздернула, всем своим горделивым видом показывая его правоту! Нахалка!

- Никогда больше не смей применять магию Голоса на ком бы то ни было, поняла меня? – развернул Гиймон ее к себе, как только за ними захлопнулась тяжелая входная дверь.

- Нет, не поняла, - прошипела мелкая фурия сквозь сжатые губки.

- Что?

«Нет, ну не нагло ли вот так, в открытую заявлять, что она продолжит свои грязные уловки!», - негодовал Гиймон про себя.

- Вообще никакого понятия не имею, о чем ты! – продолжала тем временем бесячая девчонка. – Я Болотным жителям всего-то объясняла, что нужен порядок. А ты, олух неуравновешенный, набросился опять на меня! И снова не пойми почему! - криком пояснила она, пока Гиймон решал крайне сложную для себя задачу:

«Как перестать пялиться на её раскрасневшиеся от гнева щечки. На манящие алые губки, что, несмотря на изрыгаемые проклятия, притягивали с каждой секундой всё сильнее. На вздымающуюся в возмущении высокую грудь, при взгляде на которую Зверя в дрожь кидало от нетерпения...»

- Так что сам заруби на носу, - грозно ткнула она пальчиком в грудь Гиймона, совсем не замечая, в каком состоянии он находится, - я не стану мириться с твоим хамством и паранойей! – вырывались из неподражаемой Сирены слова на неизвестном вервольфам болотном диалекте в то время, как стоявший перед ней Волк был напрочь оглушен очарованием боевого настроя девушки.

Она кричала и возмущалась, а вервольф, лишившийся последних крупиц выдержки, молча наступал на неё. Пока девушка не оказалась прижатой к широченным каменным перилам, с которых начиналась винтовая лестница.

На этот вместительный выступ Гиймон и усадил шумную красотку, без устали сыпавшую упреками. Девушка дернулась, подхваченная его сильными руками и вопросительно уставилась на вервольфа, задыхающегося от неистового желания попробовать ее.

- Что... что ты делаешь? – промямлила она, мигом растеряв весь свой пыл, восхитивший Зверя. Однако вопреки ожиданиям это ничуть не убавило её привлекательности. Напротив, такой она понравилась ему еще сильнее. Притихшей, чуток обескураженной. С опаской и в то же время с явным предвкушением облизывающей аппетитные губки...

И вот уже Гиймон не просто целует их. Он врывается в её дерзкий ротик, подавляя, сплетая их языки в безумном танце первобытной стихии. Жестко, голодно. Более не отказывая себе в необходимом. Трогая, сжимая, распаляя их обоих абсолютностью несдержанности. Он сорвался.