- Не знаю… - я глубоко вздохнула, - Эрик… ещё несколько минут назад ты был моим братом.

- Я никогда не был твоим братом, - он ответил быстро и в его голосе послышалась плохо скрываемая злость.

Кажется, первый раз в жизни Эрик был полностью откровенен со мной. Как сильно я хотела этого раньше, но в этот момент, слышать всё это было для меня слишком тяжело. К тому же, я не могла понять кое-что.

- Если я твоя пара, - даже произносить это вслух было сложно, - и ты знал, что я планирую побег вместе с Тодом. И, скорее всего, также знал, как именно я собираюсь это сделать. Почему ты всё равно отпустил меня сегодня?

- Я просто устал, - он откинулся на спинку кресла, продолжая при этом также пристально смотреть на меня, - знаю, ты не чувствуешь нашей связи. Но, если бы ты хотя бы могла представить, насколько тяжело контролировать влечение к тебе. Я должен был проверить: сможешь ли ты на самом деле уйти от меня?

- А, если бы…

- Я бы вернул тебя. Ты бы даже в машину не успела сесть, - прервал меня Эрик, - но ты вернулась. И это дало надежду.

- Надежду на что? - осторожно спросила, боясь при этом услышать ответ.

- Ты итак понимаешь, на что. Не заставляй меня произносить вслух то, что тебя саму так пугает. Знаешь, всё это похоже на изощрённую пытку. Видеть тебя каждый день, хотеть сделать своей и при этом… - он замолчал, словно раздумывая, стоит ли заканчивать фразу, - пытаться заглушить желание, имея других самок. Только вот легче от этого не становится. Мне нужна только ты.

- Тогда почему ты заставил меня думать о тебе как о своём брате?

Несколько секунд Эрик ничего не отвечал.

- Так получилось, - наконец, заговорил он, - я впервые почувствовал тебя ещё до того, как ты родилась. Тала тогда, кажется, была на третьем месяце беременности. Даже невозможно представить, каково это. Чувствовать ещё только зародившуюся, но уже предназначенную для меня жизнь. И я присутствовал при твоём рождении. Хотя у нас так не принято, но для меня, учитывая обстоятельства, сделали исключение.

Впервые за всё время нашего разговора Эрик улыбнулся.

- Ты ведь и сам тогда был ребёнком. Сколько тебе было? Десять?

- Когда ты родилась, мне было одиннадцать лет. Я часто приходил и смотрел на тебя и уже тогда было понятно, что ты вырастишь красавицей. А потом Тала умерла. И я сам попросил родителей, чтобы они взяли тебя в нашу семью. Конечно, сейчас я понимаю, насколько это была большая ошибка, но тогда я хотел только, чтобы ты всегда была рядом со мной. Если бы ты воспитывалась в другой семье, то, наверное, я бы видел тебя реже, но так было бы правильнее. Ты бы с самого начала думала обо мне как о своей паре, а не как о брате. Но разве тогда мне было до этого дело? Ты должна была быть со мной и точка. И родители, понимая это, удочерили тебя.

А ведь они даже не собирались делать это.... просто уступили просьбе единственного сына.

- А когда мне должны были обо всём рассказать?

- Ждали, пока ты подрастёшь, чтобы тебе исполнилось хотя бы лет десять…

- Но их не стало, а ты передумал мне что-либо рассказывать, - закончила я за него.

- Ты часто плакала, когда родители погибли и тянулась ко мне как к единственному родному существу. Я просто не мог тогда сказать тебе, что те люди, которых ты считала родителями, на самом деле ими не были. Просто не мог, понимаешь? Ведь это один из самых сильных инстинктов - заботиться о своей паре и защищать её. От всего, что может причинить вред, - он замолчал на несколько секунд, а после продолжил, - а ещё я надеялся, что однажды ты начнёшь чувствовать наше парное влечение и тогда мне будет легче рассказать тебе обо всём.